Далеко Далекое

Я запрыгнул за угол, от которого уже отлетали искры новых попаданий — в бой вступил третий центурион. Выпустив очередь по углу контейнера, он перенёс огонь наверх — стоя мой мех был выше крыши контейнера. Получив несколько пуль по макушке, я присел, а потом перезарядил пулемёт, отбросив пустой короб на открытое место. По нему сразу прилетела очередь. Высовываться было стрёмно, и я, «на карачках», передвинулся подальше. Центурион всё поливал верх и угол контейнера — всё-таки он не просто сошёл с ума, но и отупел при этом. А я, тем временем, обогнул контейнер с другой стороны.

За углом, нос к носу, столкнулся ещё с одним, мне удалось прикрыть кабину с камерами вторым грузовым манипулятором, и очередь прошла по нему, а я, выставив свой пулемёт почти вслепую, высадил длинную очередь в центуриона. Он перестал стрелять, и я, убрав манипулятор, увидел, что сумасшедший боевой механизм валяется кусками на полу.

«Убойные какие патроны», — подумал я, это же нормальная, а не самодельнаякак у меня, боевая машина — он должен быть бронирован!

Затем я поднялся на ноги, и, высунув манипуляторы с пулемётом, открыл огонь по давешнему центуриону, который, всё ещё, обстреливал угол контейнера. После удачной очереди и он рухнул на пол.

Быстро огляделся по сторонам — пока никого больше не было, наступила тишина.

Постояв немного, потихоньку, оглядываясь, направился в ту сторону, откуда появились спятившие центурионы, а перед ними бежали антросы:

«Сколько ещё их может быть?»

Начальник охраны говорил, что их пять на втором кольце, да один был с нами. А на этом корабле? Это центурионы с Энея или местные? Неизвестно.

Я решил попытаться занять позицию у входа в ангар, и уже там ожидать новое вторжение, если оно состоится, поэтому медленно и осторожно направился к центру. А когда приблизился к своей цели, то опять нарвался — и сразу на двух центурионов! Они выскочили внезапно, сбоку, и с ходу открыли огонь. Я повторно закрылся манипулятором и начал стрелять в ответ, и в этот момент, одна из моих ног, перебитая очередью в упор, подкосилась. Мех упал. Я продолжил стрелять, но стрелял наугад, после падения потерял ориентацию, а потом очередь метлой прошлась по кабине, и мой мех потерял все камеры. А следом в интерфейсе, почти одновременно, зажглись неисправности обоих больших манипуляторов. Теперь меня разбирали на запчасти.

Стрельба продолжалась ещё некоторое время, а потом затихла. Я находился кабине опрокинутого робота, и полулежал, пристёгнутый в кресле, со страхом ожидая, когда снова застучат по кабине выстрелы, и она начнёт вскрываться от очередей как консервная банка. Но ничего не происходило.

Потом я услышал мерные шаги, металл ударялся о металл. Центурион прошёл рядом с кабиной и удалился. Я лежал не дыша. Потом звуки шагов вновь приблизились, потом отдалились. Боевой робот или два робота, мне ничего не было видно, были где-то рядом. По-видимому, они больше не воспринимали моего поверженного робота-погрузчика как противника. А также, в силу своей тупости, не могли сообразить, что внутри есть человек. Мне опять повезло, хотя конечно это так себе везение.

Я оказался заперт в железной банке рядом с опасными противниками. И, главное, совершенно непонятно что делать. Тянулось время, я долго лежал в кресле поверженного меха, внимательно прислушиваясь к окружающему. Иногда слышались шаги, иногда они пропадали. Выходить было страшно.

Часа через три, немного пришёл в себя, и начал рыться в интерфейсе робота, пытаясь понять — что тут осталось рабочим. Работали внешние микрофоны и, при сильно большом желании, я мог бы обматерить окружавших меня центурионов. Ещё я мог работать левым маленьким манипулятором. И это всё.

Чтобы немного отвлечься, я решил перекусить и устроился поудобнее — сел вертикально, опёршись спиной на тюки с грузом. И почувствовал резкую боль в ноге. Посмотрел вниз и проклял своё везение — левая нога была прострелена насквозь, в двух местах, входные и выходные отверстия в скафандре были залиты кровью и какой-то пеной. Похоже, я под действием боевого стима не ощутил боли, а в скафандре сработала какая-то система герметизации и заодно закрыла раны. Плохо, теперь даже если я и выберусь, то далеко не убегу.

Что делать с раной мне было понятно, эти моменты я успел изучить за те дни, что мы с Эли сидели на Нейтрино.

Я вкатил себе дозу ревитала, а потом потихоньку снял с себя скафандр. В тесной кабине было неудобно, но справился, с болью оторвал прикипевшую к ранам пену, снова пошла кровь. Пули прошли насквозь, и это было хорошо, но надо было как-то прочистить раны. Я достал гигиенические салфетки из аварийного набора, попробовал попасть в одну из ран, и чуть не заорал от боли.

Семь бед один ответ, третья доза боевого стимулятора вновь зажгла во мне огонь. И я, не чувствуя боли, и с заглушёнными чувствами брезгливости, страха и сомнений, по живому, прочистил раны салфетками, истекая кровью. Потом достал реген и вкатил его дозы прямо в раны с обеих сторон. А затем замотал обрезком своей пижамы, до сих пор одетой под халатом. Ткань я пропитал ревиталом, за неимением других средств дезинфекции.

Кое-как устроившись с раненой ногой, я просидел минут двадцать, пережидая пока раны успокоятся, а потом перекусил, благо едой и водой я тут был обеспечен надолго. Как и памперсами от скафандра.

А потом, как водится после еды и потрясений, незаметно для себя задремал.

Проснулся быстро и собрано, боевой стим ещё сохранял действие. Металлические шаги центуриона гремели совсем рядом. Я замер, а потом потянул к себе укладку с гранатами. Последний шанс.