Пиромант. Том 4

22
18
20
22
24
26
28
30

— Об этом, конечно, — она выключила запись и покрутила перед моим носом шариком. — Одно из восьми величайших неуникальных эльфийских сокровищ божественного уровня, артефакт запечатления реальности Хейларна.

— Хейларн? — задумался я. — Вроде бы аранская фамилия.

— Верно, — усмехнулась она, с прищуром смотря на меня.

— А что за сокровища то такие?

В это время наконец до аудитории доползли два последних студента. Увидев меня, хотели что-то сказать, но не стали, переведя взгляды на Нетарн. Рядом с ней на столе лежал тот самый чёрный халат. Знатно же они шуганулись после провала испытания, когда я показался из темноты и прошёл мимо.

— Свободны мальчики, — сказала она. — Советую вам зайти в лазарет.

Когда последние студенты оставили нас вдвоём, я вздрогнул от щелчка замка, что эхом разнёсся по пустой аудитории.

— Тебя вообще не волнует, — возмутился я, — что о нас могут подумать другие? Это вообще нормально, если преподаватель запирается со студентом?

— У эльфийского народа существует два типа божественных сокровищ, — проигнорировала она мои вопросы. — С одним уникальным ты знаком как член королевской семьи, это корона пятицарствия. Никто не знает, как появилась эта реликвия. Согласно официальной версии, сам Кореллон даровал её несколько тысячелетий назад. Как понимаешь, уникальный значит, что другого такого объекта нет в этом мире. Ходит много легенд, но официально подтверждено существование лишь пяти подобных артефактов: корона пятицарствия, посох первостихии огня, диадема первостихии молнии, жемчужина первостихии воды, семя первостихии жизни.

— Но корона пятицарствия состоит из пяти частей, — напомнил я небольшую такую деталь.

— Да, это единственный составной уникальный артефакт божественного уровня, о котором мы знаем. А вот эта сфера относится к неуникальным, но так же божественным, — она выдержала паузу, демонстрируя реликвию в своих руках. — Согласно легендам, Хейларн являлся архат-магом, одним из немногих подтверждённых за всю историю. Говорят, он создал около ста таких артефактов порядка четырёх тысяч лет назад, но сколько их было на самом деле нам не известно. Ещё тогда они стоили баснословных денег, так как архат-маг заручился поддержкой нескольких союзных Кореллону богов, чтобы произвести их на свет.

— Ого, — только и смог я сказать.

— Ты действительно не знал, насколько ценна эта вещь? — она с прищуром посмотрела на меня. — Взял с таким видом, будто пользовался не раз.

На самом деле, когда Нетарн попросила сделать запись и дала шарик, я вообще не придал этому значения. На нём были вполне понятные руны: начать, фиксировать в пространстве, пауза, удалить, посмотреть, листать вперёд и назад. Так что я включил, руна загорелась, потом «фиксировать», после чего шарик сам взмыл вверх. Подумаешь, артефакт вебка, аналогов технологичным устройствам было предостаточно в этом мире. Да и интерфейс минималистичный понятный.

Мне даже в голову не могло прийти, что это нечто особо ценное! По сути меч, что презентовал отец, так же стоил немалых денег, но я привык и не придавал этому значения. Хотя, вообще все мечи магов стоили очень дорого из-за звёздного железа, а если там был орихалк, то цена взлетала до небес. Уруми Этриана имел тонкую полоску этого металла посередине, что наверняка делало его оружие уникальным: сомнительно, что кто-то вообще пользовался таким же, ещё и имел достаточно средств. И это не считая тонкостей заговора. Такие вещи называли космиматами, обычно это значило «безумно дорого».

— Вообще-то, разобрался на ходу, — насупился я и скрестил руки на груди. — Меня с детства окружают дорогие и редкие вещи, почему эта должна была оказаться особеннее других?

— Она же записывает образ реальности. Неужели тебя это не удивило?

— А должно было? — пожал я плечами. — Давно уже ничему не удивляюсь. Ты бы видела сокровищницу моего деда! — засмеялся я и стих, задумавшись. А ведь действительно, следовало прошерстить её получше. Хотя, даже найди я что-то сверх уникальное, как бы понял это?

— Да, наслышана, — прервала мои раздумья Анрис, — о твоей поездке в Эйтель.

— Говоришь так, будто это пишут во всех газетах.