Валера

— Здравствуйте, — улыбается Паша.

Девчонка за компом одаривает нас рабочей физиономией и начинает искать наши личности в списках. Находит довольно быстро. Выдаёт какие-то резиновые браслеты, после чего открывает рот:

— Прошу сюда, — рукой тычет в лифт в паре метров от нас. — Шестой этаж. Там вас сопроводят.

— Спасибо, — благодарит Паша.

— Тсенкью, — и я.

Я нетерпеливо оглядываюсь по сторонам. Народа здесь жопой ешь, а что ждёт нас там, на шестом этаже? Наверняка целая толпа зализанных фриков, и их не менее фриковатых тёлок.

Мы преодолеваем то небольшое расстояние в тишине, и только когда я почти жму на кнопку, Паша выдаёт нечто совершенно неожиданное:

— Помнишь Леркины фотки, которые разлетелись по офису?

Я аж по кнопке промазываю.

— Чё? — Оборачиваюсь, ища ебучую кнопку не глядя. Вроде попадаю.

— Те, из-за которых были проблемы.

— Да помню я! Чё с ними?

— Так вот, я провёл небольшое расследование и выяснил, кто их снял и выложил. Это был её отчим. В то время Лера ещё жила со своей матерью и отчимом, а потом мать развелась с ним… за полгода до своей смерти.

— Из-за чего умерла мать?

Лифт пиликает. Железные створки разъезжаются, приглашая нас внутрь. Мы заходим и прибиваемся к стене, потому что следом за нами в лифт вваливается ещё куча народу и создают давку такую, что даже пёрнуть незаметно не получится. Паша сутулится и начинает шептать мне в ухо:

— Мать Леры попала в аварию. Я знаю это, потому что Лера тогда три месяца пропускала занятия, а я пытался с ней связаться, даже домой наведывался, но она никогда не открывала дверь. Мне кажется… — я едва мог разобрать, чё он там шепчет, так тихо он говорит, — она боялась, что отчим придёт.

«Шестой этаж», — сообщает аудиосистема лифта.

Толпа вываливается наружу, а мы с Пашей стоим как истуканы, и каждый это обдумывает. Всё это, что было озвучено. Я скребу подбородок. Думаю, что какая-то хуйня выходит. Но кроме этого — ничего. В башке лишь перекати-поле и мысли о Светке, с которой мне предстоит увидеться. Кстати, где она?

Я в последний момент жму на кнопку, и двери лифта снова начинают открываться.

— Подумаем об этом после, — хлопнув Пашка по плечу, я говорю это и выхожу. Всё равно я никак не могу повлиять на прошлое здесь и сейчас, а тяжело вздыхать и лить слёзы над чем-то — удел плакальщиков — и нехуёво так-то зарабатывают эти плакальщики, скажу я вам.