– Георг! – я захлебнулась воздухом, а король посмотрел пристально и строго.
Я сбилась, но в итоге сказала:
– Ты мне и так нравишься. Без всех этих… скамеек.
Замер, прищурился и тут же уточнил:
– Нравлюсь? Точно?
– А у тебя есть поводы сомневаться?
– Да у меня только поводы и есть! – воскликнул он. – Тебя не поймёшь, Марго! То сама целуешь, то отталкиваешь, то ревнуешь, то… отказываешься потрогать снегиря.
Ревную? Да он… да я…
Но протестовать, доказывая, что никакой ревности никогда не было, я не стала. Хотя хотелось!
А Георг и подобрел, и заулыбался… Вот же зараза. Издеватель, а не король.
– Зачем трогать снегиря, если я и так… симпатизирую, – я запнулась, подбирая нейтральное слово. Не говорить же ему о любви? Я и без таких признаний смущена до предела.
– Мм-м… – протянул мужчина. – А насколько симпатизируешь?
Нет, он не король. Он котяра, причём наглый.
– Сильно, – буркнула, отворачиваясь. – Сильнее, чем хотелось бы.
Кажется, его брови приподнялись.
А после удивлённой паузы я заметила манипуляцию с кольцом, и мы опять оказались под пологом.
– Насколько сильнее? – вопрос как щелчок по носу.
Я не выдержала:
– Гораздо, гораздо, гораздо сильнее.
Монаршая улыбка стала запредельной. А вот голос охрип: