Мой личный Царь Чудей

— Ну да.

— Так вот. У каждой купюры есть свой серийный номер. Улавливаешь суть?

— Н-нет…

— А мне всё понятно, — вставил слово Дамон. — Таким способом ваш монетный двор отслеживает подделки — ставит уникальный номер, и если торговец увидит два абсолютно одинаковых, то они фальшивки.

— Не совсем. Их печатают ограниченным тиражом, — невесело поправляла я. — Одно дело купить на неё какой-нибудь тортик. Преступление небольшое, и скорее всего никто не заметит, но вот дорогостоящую технику, или ещё что-то подобное — это уже статья. Ваша магия невероятная, но вы навряд ли умеете скрывать отпечатки пальцев, ДНК, или свои рожи на камерах слежения. Ну… на счёт последнего, возможно ореол справится. Это всё не важно! Важно то, что моих денег не хватит вас обоих прокормить. А воровать — чревато последствиями, если не быть предельно осторожными.

— И что ты предлагаешь? — спросил Дамон.

— Зависит от того, что вы ещё умеете. Может вы гипнотизируете людей, или… я слышала, что фейри искусны в обольщении и лжи. Это правда?

— Мы не умеем лгать, — сказал Егор.

— Одна из наших слабостей состоит в том, что чуди напрямую не могут солгать. Поэтому нам пришлось довести до совершенства искусство интриг и хранения тайн. Если мы и лжём, то только окольными путями.

— А ещё слабости? Давай уж — жги напалмом.

— Ты хочешь спалить квартиру? Зачем?

— Это такое выражение, мол «руби правду-матку».

— А, понятно. В общем, у европейских чудей всё ещё хуже. Большинство из них не может даже прикоснуться к железу. А ещё у них непереносимость поваренной соли. Мы же — ветвь славянских чудей, вполне можем переносить и то и другое. Только вот…

— Что?

— Мы теряем силу, когда покидаем родные края. Поэтому большинству из русских чудей приходится таскать с собой мешочек земли.

— Типа как Илье Муромцу?

— Наверное… Но люди делают это из суеверий, а нам чудям родная земля жизненно необходима. Без неё славянские фейри увядают, теряют своё бессмертие, силы, магию, всё.

— И ты принёс её с собой? Сюда?

— Конечно. Она у меня в чемодане лежит.

— А я свою в кармане ношу, — добавил Егор.