А потом положил руку на сиденье между ними ладонью кверху, давая понять, чего хочет.
Даша не стала противиться. Смысл? Более того, ей нужна поддержка.
Она вложила свою ладонь в его, и Гриша сразу же переплел их пальцы. Ещё одна странность. Даша всегда считала, что взрослые мужчины, а в её понимании Григорий был более чем взрослым, не нуждаются в подобной нежности. Вернее, не проявляют её. Считают лишней. Желание прикасаться к Даше, держать её за руку, покоряло. Пробуждало в душе девушки ещё большее смущение.
– Пока плохо представляю, как мы будем двигаться при нулевой видимости.
Гриша усмехнулся и сильнее сжал её пальцы.
– Это меньшее, за что ты должна переживать.
– Григорий Максимович, едем?
– Да.
Меньшее… Оказалось, что да. Впереди них ехала машина, отдаленно напоминающая не то трактор, не то танк с прожекторами на крыше, лучи которых рассеивали снежное полотно. Двигались они медленно. Даше предположила, что не более пятидесяти километров в час.
Григорий молчал, поглаживая большим пальцем её ладонь. Даше удалось отбросить лишние переживания и расслабиться. Она уже согласилась. Всё.
– Даша, мы будем ехать долго. Поспи.
Даша улыбнулась и прикрыла глаза.
Перелет она запомнила очень хорошо. Гриша разбудил её ночью.
– Пересаживаемся, Снегурка.
– Что?
Даша плохо ориентировалась после сна.
– Немного полетаем, девочка.
Хорошо, что она окончательно не успела проснуться. Доверчиво прильнула к Григорию, укрываясь от хлестких порывов ветра. Мужчина с готовностью спрятал её на груди. Продолжая находиться в полудреме, Даша втянула в себя запах Гриши. Древесный, приглушенно-свежий, с чувственными финальными нотками, которые хотелось вдыхать снова и снова. Они дарили ощущение спокойствия и… тишины. Почему в голове родилась последняя ассоциация, непонятно.
В самолете он её провел в комнату. В настоящую.
– Ложись и спи дальше.