– Кто ты такой, черт побери?
Уточнять, кто он такой, Гриша не стал. Подошёл к Татьяне и указал рукой на зал, давая понять, что готов продолжить разговор в более удобном месте.
Татьяна прошла за ним и сразу же кинулась в атаку:
– Я не знаю, что тебе наговорила Даша и…
– Стоп. Теперь ты закрываешь свой рот и слушаешь меня.
Она попыталась было возразить, но хватило одного взгляда, чтобы передумать.
Слушала она внимательно.
Говорил Седой негромко. Недолго. Но достаточно внятно и четко, чтобы стоящая перед ним женщина поняла. Она молчала. Лишь ещё несколько раз безвольно открывала рот в немом протесте.
Она поняла его. Причем сразу же. Дурой Таня не была, хотя порой и пыталась под неё косить. Не зря сразу же просканировала одежду и часы. Знала примерную стоимость.
В отличие от Даши. У его Снегурки взгляд был совершенно другим.
– И напоследок… Я забыл представиться. Григорий Зимин. Не сомневаюсь, моё имя ты знаешь, слышала. И да, это не Даша меня отхватила. Это я её поймал. Разницу улавливаешь?
Таня кивнула. В её глазах застыло облегчение. Естественно, она радовалась, что отделалась простыми предупреждениями. И, естественно, она слышала, кто такой Зимин. В её голове вовсю закрутились «шестеренки», она отчаянно прикидывала, что и как. Попытаться подружиться с влиятельным дельцом? Пока нереально. Оставалось лишь радоваться, что она выбралась сухой из воды.
Тогда ещё Татьяна не знала, что Зимин лишь «первая ласточка». Что с ней пожелает встретиться ещё один мужчина. Который не будет столь щепетилен.
Григорий, бросив на всё ещё молчавшую женщину самый последний взгляд, счел, что разговор окончен. Он кивнул, прощаясь, и направился в спальню, где нашел Дашу, сидящую на диване и тихо плачущую.
Её слезы – это как поймать встречный удар, от которого происходит взрыв по всему телу, и последнее, что ты помнишь перед тем, как уйти в глухой нокаут, это кулак соперника. Мир шатается, рушится. Так и со слезами Снегурки. С её болью. Девочка столько держалась! Боролась с ним в глухом лесу, не поддавалась отчаянию, без голоса, не имеющая возможности связаться с внешним миром. Думающая, что он в любой момент может её принудить к сексуальной связи, попросту изнасиловать. Она смело смотрела на него, подстраиваясь и одновременно отстаивая свою независимость.
А тут… оказалась дома, где, как принято считать, и сами стены лечат, помогают, дают силы, она расклеилась. Обхватила себя за плечи и раскачивалась, вынимая из Зимина душу своими маленькими нежными ладошками.
– Даша, ты что, маленькая, – он тотчас оказался рядом с ней, опустившись на одно колено, чтобы их лица были на одном уровне.
– Не знаю… Не знаю, я…
– Тихо. Тихо… Не плачь, не надо… Всё будет хорошо. Всё уже хорошо. Слышишь?
Он что-то говорил ещё. Слова не имели значения.