Шешель и шельма

— А про пистолет ты зачем говорил?

— Они могли и не внять предупреждению.

— И ты бы их убил, — с расстановкой проговорила Чарген — утвердительно, потому что спрашивать тут было не о чем. — Все-таки в голове не укладывается. Ты же положительный герой, спасающий, ты не можешь так спокойно убивать!

— Ну и чушь же у тебя местами пытается уложиться в голове! — рассмеялся в ответ Стеван. — Лучше выкинь это все поскорее и не подбирай больше бяку. Тебе точно есть семнадцать?

— Точно, — буркнула она.

— С чего это я вдруг стал положительным, да еще героем?

— Да не в этом дело! — нервно отмахнулась Чара. — Не придирайся к словам. Просто… Вот я понимаю, когда убивают в приступе ярости, или страха, или отчаяния, когда это какой-то порыв, самозащита. Даже хороший человек может сорваться и совершить плохой поступок. Но не так хладнокровно и расчетливо, это… неправильно! Неужели все следователи так себя ведут? И в Беряне…

— Нет, — оборвал ее Шешель. Но ничего не пояснил, а вдруг сообщил: — Ты забавная.

— Может быть. Что — нет?

— Нет, в Беряне мне чаще всего не приходится прибегать к такому способу решения проблем. Там у меня есть законные средства, а здесь — нет, потому что я буквально в тылу врага и нахожусь здесь нелегально. Но даже дома при задержании случается стрелять на поражение.

— Я понимаю, но… Неужели тебя это совсем не беспокоит? Говорят, убить человека очень сложно, даже сознательно, даже при необходимости!

— А, вот ты о чем! Издалека зашла, — хмыкнул он. — В общем, да, так и есть.

— Но?

— Но бывают исключения. Считай, я просто немного сумасшедший. — Он выразительно покрутил рукой у виска.

— Ладно, а что забавного во мне?

— Хотя бы то, что ты старательно пытаешься считать и называть меня хорошим. Так непривычно, даже приятно, — протянул следователь таким тоном, что Чаре очень захотелось его стукнуть. — Неужели для этого достаточно пообещать вернуть домой и не отрезать артефакт вместе с рукой?

— А как называют обычно? — Последний вопрос спутника Чарген предпочла посчитать риторическим.

— Сволочью, — с отчетливой гордостью сообщил Шешель. — Я даже подумываю сменить имя, потому что это слово я слышу гораздо реже, особенно в сочетании с фамилией. Ты чего? — озадачился он, когда спутница издала какой-то странный сдавленный звук.

— Звучит, — с новым смешком пояснила Чара.

— Смешно? — спросил он, бросив на нее взгляд. Движение головы Чарген заметила, а вот прочитать выражение в сумраке, к сожалению, не смогла.