— А какая у тебя военная специальность? — полюбопытствовала Чарген, решив, что от такого интереса большой беды не случится и вряд ли она спросит что-то жутко секретное.
— Снайпер, — чему-то усмехнулся следователь.
— Ничего себе! — искренне восхитилась Чара. — Но вообще тебе подходит, да… Тебя поэтому и отправили одного, да? Что, привык один работать?
— Все-таки чему-то очень интересному учат девочек в пансионах, — хмыкнул себе под нос Стеван. — Нет, не поэтому. Я хорошо знаю регидонский, и внешность у меня для здешних мест очень типичная и неприметная, а вмешивать основную агентурную сеть по такому делу не рискнули. Разведки следят друг за другом, лишнее движение непременно привлекло бы внимание. Нет, мне сказали, к кому обратиться, если совсем пролечу, но вроде все неплохо сложилось.
— Кстати, да, у тебя странная наружность для ольбадца. Или ты не оттуда?
— Ну родился в Беряне, но мать была отсюда, с этого берега, я в нее пошел. Ее родители эмигрировали в Ольбад, когда тут в конце прошлого века начался бедлам.
— А отец?
— Он из Беряны.
— Они живы? — все-таки спросила Чара. Они же только недавно познакомились, и интерес этот будет уместен…
— Нет.
От общих соседей Чарген прекрасно знала, что мать Шешеля умерла очень давно, когда тот был еще ребенком, а отец — несколькими годами позже, как раз когда Стеван служил. Подробностей соседи не знали, но вроде там была какая-то трагическая история с попыткой ограбления и убийством. Все единодушно сходились во мнении, что специальность себе Шешель выбрал именно после того случая.
Цветана всего этого, конечно, не знала, но Чара решила, что подробностями она интересоваться не будет.
— Извини.
— Да все нормально, они уже давно умерли.
— Ну… я своих никогда не знала, но напоминания об этом все равно неприятны.
Некоторое время они шли молча, и сейчас тишина совсем не нравилась Чарген, казалась напряженной и нервной. Как будто господин Сыщик действительно всерьез расстроился, вспоминая родителей. Это было странно, потому что очень не похоже на него, и Чара все больше склонялась к тому, что приписывает ему собственную реакцию: если бы мама умерла, Чаре было бы очень тяжело и неприятно об этом думать.
— Стей, а нас не поймают посреди поля? Воздушный порт же со всех сторон открыт, незамеченным не подойдешь, да и территория наверняка огорожена…
— Огорожена, и к причальным вышкам мы, конечно, не сунемся. Даже если бы нас никто не искал, не так-то просто пробраться туда, куда посторонних не пускают. Нет, мы обратимся за помощью. На краю территории воздушного порта, у леса, стоят домики, в которых отдыхают экипажи дирижаблей между перелетами. Это удобнее, чем ехать в город в гостиницу.
— Наверное, тяжело так жить — постоянно не дома.
— Говорят, привыкают, некоторым даже нравится. Когда летают долго по одному маршруту, случается, и там и тут по квартире заводят. А некоторые даже по семье.
ebooksa