Впрочем, все эти ощущения и эмоции не помешали мне отступить за широкую спину бронированного Кляксы и продолжать наблюдать за происходящим уже из этого надежного укрытия. Например, посчитать присутствующих. Помимо нас, их оказалось тринадцать.
— Астероид тебе в задницу, Клякса, ну какого?! — проговорил наш капитан, только получилось у него не зло и не возмущенно, а скорее растерянно, даже брови удивленно взметнулись.
— Что именно? — спокойно уточнил Глеб. Лица его я не видела, но была уверена, что взгляд измененного внимательно изучает пространство и находящихся в нем людей.
— Ты на кой сюда эту шлюху потащил? И как?!
— Ты сам распорядился, чтобы все покинули корабль. — Клякса слегка пожал плечами. — И команды оставить ее где-то по дороге тоже не давал.
На последних словах я на всякий случай еще ближе придвинулась к Глебу и свободной рукой покрепче уцепилась за его локоть. Мужчина не возражал или, может, вообще не заметил.
— Пристрели ее уже, — проворчал капитан.
— Или я сейчас пристрелю обоих, — добавил, поднимаясь с места, какой-то лысый здоровяк средних лет. По-настоящему огромный, он без труда мог одной ладонью обхватить мою шею и свернуть ее одним движением пальцев.
— Уймись, Смит, — одернул его еще один мужчина — седой, узколицый, с монголоидными чертами лица и аккуратной бородкой, он больше походил на ученого, чем на пирата. — Серый правильный вопрос задал. В дыру — то, зачем он ее сюда привел, главное — как ему это удалось? Я вижу только один вариант: ее разрешили пропустить. А если разрешили, то я бы не советовал поднимать на эту девку руку. Давайте перейдем к делу, недосуг языками трепать. Значит, ты вот этого молодчика прочишь на свое место? — спокойно обратился узколицый к нашему капитану.
— «Ветреница» его признала, — ответил тот явно нехотя и добавил с нажимом: — Только его.
— Ну что ж. Садись, мальчик. — «Ученый» кивнул, явно имея в виду единственное свободное кресло. На меня этот тип поглядывал с любопытством и затаившейся в уголках глаз усмешкой.
Глеб приблизился к столу, на мгновение замешкался перед креслом, но возражать и уточнять не стал. Мою ладонь положил себе на плечо, и я осталась стоять, одной рукой вцепившись в броню мужчины, второй — в темно-синий материал спинки кресла. На ощупь тот совсем не походил на пластик: был чуть бархатистым, теплым и мягким, словно я касалась не мебели, а какого-то живого существа. Только последняя мысль отчего-то не пугала.
С другой стороны от кресла, сцепив руки за спиной, замер Серый.
Стоять под перекрестьем взглядов было страшно, но наличие какой-никакой опоры и, главное, Глеба придавало достаточно решимости, чтобы не трястись и не пытаться сползти на пол.
— Ишь ты, сообразительный. Я думал, бабу на колени усадит, — вставил еще один из мужчин, мелкий и шустрый светловолосый тип с вислыми усами.
— Значит, ты согласился на предложение Серого? — вновь взял слово седой. — Глеб Жаров, прозвище — Клякса. Землянин, измененный, сорок два года. Комиссован по ранению семь лет назад, спецрота космодесанта. Чуть меньше года отлетал на «Зеленой мечте», выжил единственный из всего экипажа, погибшего от эпидемии какой-то дряни, с тех пор уже пять лет — абордажник на «Ветренице». Родных и каких-либо привязанностей не имеет, — добавил он, насмешливо глянув на меня. — Как-то так.
— Ты мне сейчас кадровика напомнил, — мрачно проговорил Глеб. — Может, еще рассказать, чем меня привлекает работа здесь и кем я вижу себя через пять лет в вашей компании?
— Воздержимся, — весело ответил все тот же тип. Остальные молча разглядывали нас, не спеша принимать участие в беседе. — Ты с нами познакомишься, если выживешь. Никто не возражает против этой кандидатуры?
— Возражает, — подал голос Смит. — Против бабы. Что он, с ней и пойдет?
— Предлагаю оставить этот вопрос тому, кто принимает решения. А мы сейчас говорим только о личности претендента, — спокойно возразил седой.