— Медведь — хозяин тайги, он ничего не боится. Но и в драку просто так не полезет, уйдет от чего-то угрожающего и непонятного. А человек чем хуже? Не суетись, говорю же, спешка до добра не доводит. Ступай к своему медведю под бок, да не очень шумите там.
— Да ну тебя, — рассмеялась Анна, но почти сразу раздосадованно нахмурилась. — То не спугни, а то — под бок… Он, по-моему, не очень-то доволен такой ночевкой.
— Ох как тебя проняло, — растерянно качнула головой Джия. — Неужто и правда влюбилась? Не о том волнуешься. Он же о твоей чести девичьей печется, потому и упирался. С таким переживать стоило бы, если бы ему все равно было. В душу я к нему не заглядывала, и даже если попросишь — не стану, это его дело. Но и без того скажу: по-мужски он к тебе уж точно неравнодушен. Тут, конечно, не про любовь речь, но и не про безразличие — тем более. Я тебя утешила?
— Спасибо, мне и правда полегчало, — улыбнулась Набель. — Помогать тебе, как понимаю, не нужно?
— Ступай, без тебя разберусь.
Отношения у Анны с ведьмой сложились своеобразные. Джие было чуть меньше сорока, пусть и выглядела она гораздо моложе, и богатый жизненный опыт вкупе с даром делали ее главной советчицей едва ли не для всех жительниц Шнали. С глупостями к ней старались не бегать, потому что ведьма очень не любила, когда ее отвлекали по пустякам, но в серьезных делах в помощи или хотя бы совете не отказывала.
Для Анны, которая выросла без матери, ее место Джия, конечно, не заняла, они не были настолько близки, но во многих вещах именно ведьма была ее наставницей, и вообще, с полного одобрения покойного господина Набеля, взяла его единственную дочь под крыло. Анна нравилась ей своей искренностью и прямотой, а, кроме того, кому, как не ведьме, знать о важности этой семьи для города и окрестностей.
Поэтому сейчас она слегка отступила от принятого правила "не вмешиваться в естественное течение событий", а постаралась их немного подхлестнуть. Потому что в душу выгоревшего чародея она, конечно, не совалась, но и без этого прекрасно видела и его сомнения, и, главное, недоверие к окружению, которое не укладывалось в привычные рамки. И если первое Джия скорее одобряла, то второе заставило действовать. Быстрее у них с Анной все сладится — быстрее он примет то, чему не желает верить.
А что принять это ему стоило бы поскорее, ведьма не сомневалась. Девушку своими предчувствиями беспокоить не стала, чтобы дров не наломала, но не сомневалась: близилось что-то серьезное, и в этом "чем-то" охотник за головами должен был принять живейшее участие, а для того — стать по-настоящему своим. И если самый быстрый и простой путь к этому связан с Анной — это хороший путь.
Но это все были дела будущего, а пока стоило разобраться с настоящим, в котором и она, и Набель умудрились пропустить подозрительно многое. И сбившихся в стаю упырей, и некое полюбившееся знаткою место, да и самого этого знаткоя — тоже. А еще ведь смерть казначейского, да и пропажа старателей не давала покоя. И не поймешь, не то сами прохлопали, не то помог кто.
И сейчас Джия была решительно настроена не только задать вопросы, но и получить на них ответы. Вряд ли такие уж однозначные — земля, растения и звери лесные и полевые были не очень надежным источником сведений, — но кое-что порассказать точно могли. Вот и пусть вспоминают…
Если на открытом воздухе царил дождливый сумрак — густой, но достаточно прозрачный, чтобы не заплутать в трех елках, то в доме было совсем темно. Анна ощупью нашла скамейку в сенях, ощупью — прикрытую сейчас дверь в светелку. Там было чуть светлее — белела печь, да и сумрак сочился сквозь расшторенные окна, не позволяя различить какие-то мелочи, но давая возможность найти путь на полати.
А вот там уже были совершенные потемки, поэтому Анна, двигавшаяся на четвереньках, действительно нечаянно споткнулась рукой об ноги Косорукова и едва на него не упала.
— Извини, — прошептала она и захихикала — почему-то все это показалось донельзя забавным.
— Осторожно, там у стенки какие-то горшки, — едва слышно предупредил Дмитрий в ответ.
— Ага, я помню, — ответила она. — Все-таки печь — это здорово, да? Я все детство жалела, что у нас такой не было дома.
— По мне, кровать удобнее, — честно признался Дмитрий, терпеливо дожидаясь, пока девушка наконец устроится.
— Нет в тебе романтики, — еще больше развеселилась она. — "Удобнее". Ладно, спокойной ночи.
— Спокойной ночи, — эхом откликнулся он.
На полатях оказалось достаточно просторно, чтобы не просто разместиться вдвоем, но сделать это свободно. Дмитрий с удовольствием вытянулся на спине, только теперь окончательно понимая, насколько успел устать за этот день — вроде бы далеко не самый сложный в его жизни, но все же очень насыщенный. Особенно приятно было распрямить и расслабить спину, прикрыть глаза и погрузиться в блаженную темноту со сладковато-горьким травянистым запахом.