Король мертвецов

22
18
20
22
24
26
28
30

– Ты ешь, а я по воду схожу. Стирки накопилось…

Василина собралась. Повязала на голову шерстяной платок и, взяв две деревянные бадьи, вышла в сени. С крюка сняла коромысло и, пустив снаружи в горницу вместе с морозом клубы сизого пара, вышла из дома. Двери сеней в горницу оставила открытыми. В горнице было натоплено и жарко. Турган ел и потел.

Где-то через час вернулась Василина и стала хлопотать по хозяйству. Еще чрез час к старосте пришел Мозырь. В сенях закружились и растаяли снежинки. Мозырь громко хлопнул входной дверью, постучал коблуками сапог, сбивая снег. Увидев сидящего у стола старосту и глядя на него, неловко улыбаясь, спросил:

– Ты дома, Турган?

– Дома… А то, господни сержант, не видите? – удивился вопросу староста.

– Вижу… Кхм… А жена твоя Василина дома?

– И жена дома. Да вы проходите, господин сержант…

– А где она? – спросил Мозырь, оставаясь на месте и оглядывая комнату.

– Да во дворе, поди, корм курям задает. А что случилось-то?

– Случилось. Она бегала к Агнулье. После чего та вышла из дома, зашла в коровник и исчезла. А твоя жена по воду пошла. Не знаешь, зачем она к швее ходила?

Турган побагровел. Жилы на лбу вздулись черным росчерком. Он склонил голову по-бычьи, словно хотел забодать сержанта. Молча поднялся, прошел мимо Мозыря, отворил дверь из сеней на двор и зычно крикнул.

– Василина! – Подождал и снова крикнул. – Подь домой! – Вскоре, запорошенная снежком и раскрасневшаяся, появилась жена с неполным ведром ячменя в руке.

– Чего звал? – спросила она мужа, стоящего на пороге. – Зайди, что ли, а то дом выстудишь, – проворчала она.

Турган на ее ворчание не обратил внимания. Глухо произнес:

– Звал, зайди…

Пропустил мимо себя Василину и прикрыл дверь, накинул засов и прошел в горницу следом.

– Ты зачем к Агнулье ходила? – с трудом сдерживая рвущуюся наружу ярость, спросил Турган. Василина увидела, что муж не в себе, и тихо, со страхом, произнесла:

– По делам… Турган, хранитель с тобой.…Ты чего?…

– Еще раз спрашиваю, – сквозь плотно сжатые зубы выдавил староста. Жилка на его лбу стала подрагивать. – Ты зачем к швейке бегала?

– Турган…