Ну а к ней сабельку аланской работы в хороших ножнах — доглядчики говорили, что любит Шемяка белое оружие, и он действительно порадовался, по глазам видел. И отдарился Дима роскошно, списком из библиотеки самого Кирилла Белозерского, перевод с латыни комментариев римского врачевателя Галена на сочинения великого грека Гиппократа.
Я не удержался, развернул самое начало: «Мир от четырех вещей составися: от огня, от воздуха, от земли и от воды, составлен же бысть и малый мир, сиречь человек, от четырех стихий, сиречь от крови, от мокроты, от чермныя желчи и от черной.»
Эх, хорошо, лишняя книжка в библиотеку Василия Московского!
— Дяде моему, а твоему отцу все по докончальной грамоте подтверждаю, Галич и Звенигород, как дедом нашим завещано, — начал я излагать согласованную в спорах с боярами позицию.
— А ханом присужденный Дмитров? — сверкнул глазом Шемяка.
— Дмитровский удел тебе, — отдавать Дмитров Юрию никак нельзя, слишком галицкий князь осильнеет, а вот принять удельным князем на службу Шемяку вполне можно.
— А Василию? — не дал себя сбить визави.
Московские перехмыкнулись, но промолчали. Братец наш Василий Юрич слишком неуправляемый и бешеный, куда там Васеньке, но его тоже хорошо бы на короткий поводок.
— Вернет протори, покается — дам Коломну.
— В удел? — удивился Дима.
— В кормление, — жирно будет коломенский форпост в удел превращать.
Ход этот подсказал многомудрый Добрынский, спокон веку старшему брату полагалась большая доля, а тут его демонстративно принижают, дают всего лишь кормление против удела меньшому брату. И если Дмитрий на это согласится, то клин между братьями выйдет знатный.
— Хм, — задумался кузен, — протори и у нас немалые.
Стоило только заговорить о возмещении материальных потерь, как весь регламент саммита полетел к черту, сразу обе стороны принялись перечислять побитое-растащенное и меряться глубиной горя, Патрикеев даже голос возвышать начал. Слушал я эти стенания, слушал, да пристукнул кулаком по столу:
— Хватит! Думать надо как замириться, а не протори считать. У меня небось убытку поболе всех остальных будет! Распря в семье нашей ничего, кроме радости врагам и бедствия людишкам не несет, ее заканчивать надо.
Глухо ворча, собрание вернулось к главной теме и мало-помалу потекло обсуждение пунктов договора. Затык случился лишь на «гарантиях» со стороны кузенов — ну в самом деле, чем они могут ответить на мой, действительно широкий, жест с Дмитровым и Коломной?
— Помогите отцову побратиму, князю Свидригайле.
— Повоевать в Литве?
— Да. А я, чем могу пособлю. Подпишем докончание и путь чист на Смоленск или Полоцк. И все доходы с Дмитрова твои, до последней деньги.
— Повоевать можно, мне бы саблю, да коня! — широко улыбаясь, хлопнул в свою очередь по столу ладонью Шемяка и я на полном автомате брякнул в ответ:
ebooksa