— Ненастоящая, что ли, — задумалась Зоя.
«Ну конечно, если её душа сидит в чужом теле, и она это осознает и более того — видит, как её тело используют другие. Так поневоле не то что в себе будешь, а на людей бросаться начнёшь», — подумала я, с неприязнью рассматривая Зою. Как-то в последний месяц разочаровалась я в ней, что ли. Но тем не менее надо было всё выяснить:
— Почему ты так решила?
— Сложно объяснить.
— А ты постарайся.
— Ну в общем, сижу я в комнате, а дверь открыта и всё слышно, что в кухне говорят, — сумрачно протянула Зоя, — и вдруг слышу, как Вера…
Что натворила Вера я так и не узнала, так как договорить Зое не дали — дверь с шумом распахнулась, в кабинет ворвался Урсинович и с порога заявил категорическим голосом:
— Лидия Степановна! Я забираю всю свою мебель!
Из-за его спины вышли трое рабочих и решительно вошли в кабинет.
Я опешила.
В суете последних дней я совсем забыла, что всю мебель в мой кабинет притащил именно Урсинович. И после моего вчерашнего выпада, вполне логично, что он её захочет забрать хотя бы из чувства мести.
У меня теперь есть два варианта развития событий — поругаться с Урсиновичем и побежать на разборку к Альбертику. И если тот поддержит мою сторону — я ему стану обязана за услугу, чем он обязательно воспользуется, и я позиционно влетаю в минус. А если не поддержит — в очередной раз уронит мой и без того довольно шаткий авторитет. Что на данном этапе недопустимо.
Я вздохнула. Правда украдкой, чтобы ни Урсинович, ни Зоя не заметили.
Кому тут доверять — я уже не знала.
Поэтому я выбрала второй вариант.
— Да, конечно, Виктор Алексеевич, — сказала я добрым голосом, — забирайте. Только потише, у меня рабочее совещание, как видите.
Урсинович растерялся. Он ожидал склок, конфликта, криков, но никак не моего благожелательного согласия.
— А как же… — проблеял он.
— Ну это же ваша мебель, вы её нашли, достали и привезли сюда. Вполне логично, что вы её заберёте с собой, — сердечно ответила я, даже руками всплеснула от такой своей сердечности, и обратилась к рабочим, — приступайте, товарищи. Пожалуйста.
Товарищи потоптались, озонируя воздух застарелым перегаром, и вопросительно уставились на Урсиновича. Один, высокий, с испитым лицом и многодневной седой щетиной на подбородке недовольно заявил:
ebooksa