Не помню, как я добежала до машины, как трясущимися руками завела её. Это же что получается — из-за моей глупости пострадает Светка! И как же я могла так повестись⁈ Я же реально поверила, что это душа бывшей хозяйки тела. А это оказалась аферистка. Которая жировала за мой счет, а теперь сколотила банду и планирует меня ограбить, а моего ребёнка украсть!
Я бессильно ударила руками по рулю.
Чёрт!
И в милицию не пойти. Вот как я им буду объяснять, почему я забрала эту тварь Веру к себе. Чужого человека. Как я им скажу, что думала, что душа тела, которое я занимаю, переместилась в тело Веры? Да меня же обратно в дурку отправят, Светку заберут в детдом, а Римму Марковну — в Дворище. На мою квартиру наложит лапу Лариска, на комнату в коммуналке — Грубякины, а на квартиру, что досталась от Валеева — или Юлия, или Олечка, или ещё кто-то. А машину заберёт Витя. И всем будет хорошо. Кроме меня.
И что же мне делать?
Я застонала от бессилия.
Не знаю, сколько я просидела в машине, бездумно глядя перед собой. Мыслей не было. Вообще никаких. В голове — пустота.
Когда в лобовое стекло ударился шмель, я очнулась.
Вытерла слёзы.
И поехала к Будяку.
Он оказался дома. Когда я, содрогаясь от рыданий, рассказала ему все, он не удивился. Только сказал:
— Точно, я понял, где её видел — в Крыму она гастролировала. Лет пять тому назад. В подпольном казино.
Я не стала спрашивать, что он делал в подпольном казино в Крыму.
— Поехали, — сказал Будяк.
— Куда?
— В твою коммуналку. Будем разбираться.
— Но…
— Лида, — жёстко сказал Будяк. — я разберусь. Пока они все в сборе. Раз милицию ты не хочешь.
И мы поехали.
Когда мы вошли в комнату — пьянка набирала обороты. Вера (я уже не буду называть её Вера-Лида) сидела на коленях у Вити, растрёпанная, обняв его за шею, и пьяненько хихикала, когда он мял её за грудь. Второй мужчина, немолодой, сутулый, заросший щетиной с острыми глазами, развалился на кресле, курил и наяривал какую-то блатную мелодию на расхлябанной гитаре.