— Д-д-да.
— Лидия Степановна, мы планируем принять участие во Всесоюзном фестивале… я поеду в Москву выступать с докладом… — начал было воспрянувший духом Андронов, но я перебила.
— Благодарю, товарищ Андронов. Можете быть свободны.
Тот побледнел, покраснел и направился к двери. За ним потянулся Сверчков.
— А вас, товарищ Сверчков, я попрошу остаться, — невозмутимо ответила я и подчеркнула важную информацию в следующем документе.
— Задержитесь, пожалуйста.
— Но Сверчков заместитель! Руководитель — я, — попытался восстановить справедливость Андронов.
— Я слышала это уже. Всего доброго, товарищ Андронов. Идите работайте.
После ухода руководителя отряда «Комсомольский прожектор», я подняла глаза на Сверчкова:
— Сколько человек в отряде?
— В-восемь, — запинаясь, ответил Сверчков.
— Надёжных сколько?
— Д-двое.
— Значит так, берёшь этих двоих, и после работы едете в Орехово, — велела я, — знаешь, где это и как добраться туда?
Сверчков кивнул.
— Не забудьте взять с собой удостоверения. Там постарайтесь аккуратно, я подчёркиваю — очень аккуратно, чтобы сторож ничего не заподозрил, осмотреть территорию нашего комплекса для отдыха. Меня интересуют здания. Точнее степень износа этих зданий. Завтра утром ты должен ответить мне на вопрос — при первичном визуальном осмотре, подлежат они сносу по ветхости или аварийности, или нет? Задание ясно?
Сверчков опять кивнул.
— И главное — на работе тоже не должен никто знать. Особенно Андронов. Это понятно?
— Да.
— Когда он спросит, зачем я тебя оставляла, скажешь, разговор шел о стенгазете к Дню железнодорожника.