— Да за что мне такая судьба? — в отчаянии проговорила она. — Почему я должна терпеть рядом с собой этого козлину⁈
— Так разведись!
— Не даст он мне развода… — вздохнула Екатерина Семеновна. — Это может запятнать его репутацию, как сотрудника правоохранительных органов… Ему могут отсрочить присвоение очередного звания.
— М-да, положение… — вполне искренне посочувствовал я. — Слушай, а ты же можешь ему испортить карьеру… Насколько я понимаю, аморалка похлеще развода будет…
— Думала я об этом, — призналась химичка. — Но ведь у меня только подозрения, а не факты…
— А подозрения откуда?
— Да видела я их…
— Где?..
— В парке… — принялась рассказывать она. — Идут, шерочка с машерочкой… Он ей что-то вкручивает, а она заливается… А мне слова доброго не скажет, только бурчит…
— Ну парк к делу не пришьешь… — вздохнул я. — Их бы в койке застукать, да еще и сфотографировать…
— Сфотографировать? — удивилась химичка. — Мы же не на Западе… Это у них там частные сыщики за неверными мужьями с фотоаппаратами следят…
— У них там все ради денег делается, — подыграл я. — А у тебя цель иная, ты хочешь прощелыгу и карьериста на чистую воду вывести… Как он может выявлять расхитителей социалистической собственности, если сам не прозрачен, как кристалл?..
Екатерина Семеновна посмотрела на меня с надеждой и безнадежно покачала головой.
— Одна я с этим не справлюсь…
— Я помогу.
— Правда?
— Правда… — не покривив душой, ответил я. — Ты только скажи, как ее зовут, разлучницу?..
— Ой, да ты ее знаешь! — усмехнулась химичка. — Эта Симочка, бывшая старшая пионервожатая наша… Она ведь и тебе глазки строила… Ты из-за нее даже с военруком цапался…
— Было дело… — не стал отрицать я. — Так значит, она теперь твоему глазки строит…
— Я бы ей их повыцарапала… — без всякой логической связи с предыдущими своими словами произнесла она.