— Только вряд ли их удастся застукать в койке, — продолжал я. — Эта целочка и твоего к себе не подпустит… Зачем ей женатый мужик?.. Она выискивает холостого…
Я проверял решимость Екатерины Семеновны на прочность.
— Достаточно будет зафиксировать хотя бы попытку совращения, — сказала моя почти уже сообщница.
— Ну вот, теперь ты мыслишь конструктивно, — похвалил ее я. — Как мы организуем слежку?
— Я позвоню тебе, если он куда-то соберется вечером…
— А если он соберется куда-нибудь в течение рабочего дня?
— Да, это может быть, — проговорила химичка. — Что же делать?
— Не проще ли установить слежку за Симочкой?
— Наверное, но кто из нас это будет делать? Мы же оба работаем!
— Вот если бы можно было следить за передвижениями интересующих нас субъектов, не бродя за ними по пятам… — пробормотал я.
Екатерина Семеновна посмотрела на меня вытаращенными глазами и прошептала:
— Есть такой способ!
Покинул я кабинет химии и биологии даже более удовлетворенным, нежели прежде. Разговор с химичкой оказался куда плодотворнее, нежели я рассчитывал. Отныне я был не один. Конечно, я не рассказал своей бывшей любовнице о том, что ее муженек на меня зуб точит и козни строит. Пусть думает, что я действую из бескорыстного желания ей помочь. Ведь и меня она готова использовать для того, чтобы то ли наказать своего муженька, то ли избавиться от него. Это хорошо, когда интересы партнеров, ну или — сообщников, совпадают в целом, разнясь лишь в некоторых деталях.
Способ слежки, предложенный Екатериной Семеновной, был не оригинален, но гениален, хотя и отдавал киношным трюком. Какая разница! Главное, что он позволял уточнить маршруты передвижения ее мужа-рогоносца, не рискуя попасться ему на глаза. Можно ли желать большего?.. Само собой, его шашни с этой вертихвосткой Егоровой меня совершенно не интересовали. Другое дело, если мне удастся понять, что против меня задумал Киреев? Ради этого я готов поиграть в частного детектива.
Эта идея меня так вдохновила, что не терпелось уже приступить к ее осуществлению. Хотя никто не отменял исполнения моих прежних обязанностей. Я честно отработал первый после больничного рабочий день. Вечером у меня еще была секция, так что расслабляться не приходилось. После уроков я отправился домой, где меня ждала мама. Не моя, но какая разница! К своей я ни пойти, ни поехать не мог. И если учесть, что часть души Шурика — судя по приступам жалости и чуткости к людям, мне совершенно не свойственным — все еще жила во мне, я смело мог называть Пелагею Ивановну матерью. Что ни говори, а матери — это единственные женщины на свете, которые никогда не предают.
Лопая ужин, я рассказывал ей о школьных делах, разумеется, за исключением разговора с химичкой. А вообще от Пелагеи Ивановны оказалось гораздо труднее скрывать свое душевное состояние. Признаться, я так до конца и не был уверен, что она не почувствовала в своем сыне нечто чужеродное. Иногда я ловил на себе ее задумчивый взгляд. Так смотрят люди, которым очень хочется что-то спросить, но в последний момент они останавливаются в нерешительности. Сердце матери не обманешь, потому что бескорыстная любовь дает ей особую силу.
Иногда я пытался представить себе разговор с Пелагеей Ивановной, во время которого она бы прямо спросила меня, кто я такой, а я бы ей честно все рассказал. Поверила бы она? Не исключено. Подняла бы шум, требуя вернуть ей сына?.. Не знаю… Вообще — поверить в такое, с ума можно сойти. А как жить, зная, что твоего сына уже нет и в то же время вот он, живёхонек⁈ Нет, добровольно я ей точно ничего не скажу. Я не убийца. К счастью, мама вскоре должна уехать. Ее отпуск заканчивается. Поймал себя на мысли, что буду скучать, но зато вздохну свободнее.
Илга снова была на дополнительных занятиях, так что мы с Пелагеей Ивановной мирно поужинали вдвоем. Я немного повалялся на диване с книжкой — пристрастился блин — и отправился на вечерние занятия. На этот раз я сделал крюк по освещенным и, по вечернему, оживленным улицам. Не потому что боялся, просто не хотел давать врагу лишнего повода. Помимо всех этих игрищ в частного детектива, меня весьма интересовала личность старшего сержанта Гришина.
Как бы на него выйти?.. Впрочем, второе отделение — это то самое, где я выписывался из общаги и прописывался в квартире. Там же служит старшина Сидоров, а так же старший лейтенант Красавина. А что, если поговорить с ними насчет нехорошего, прямо, скажем поведения их товарища по службе? Не выдавая всей известной мне информации? Пусть прищучат гада по закону… А то ведь, если я начну с ним толковать по-мужски, мне, чего доброго, припаяют нападение на сотрудника милиции! То-то капитан Киреев обрадуется!.. Короче, надо обдумать эту идею.
Занятия в школьной секции шли своим чередом. Пацаны все больше меня радовали. Надежда на то, что мы достойно выступим на городской спартакиаде, укреплялась во мне. Особенно меня порадовал Вадик Красильников. Оказалось, что пока я бездельничал на больничном, он провел два занятия без меня. О чем мне и доложил. Мне даже стало жалко, что он не в моем классе. Хотя какая разница? Он — в моей команде! И не только — в спортивной. Без него наше кино либо не получилось бы, либо получилось хуже. Если у меня будет когда-нибудь сын, пусть он будет таким.
ebooksa