Но как принудить народ к рассудочной любви такого рода? Мо-цзы упоминает два главных способа. С одной стороны, правитель сам должен призывать и принуждать своих подданных к вселенской любви; подробнее о таком способе поговорим чуть позже. С другой стороны, народ необходимо убедить в том, что вселенская любовь – вещь полезная, и она послужит его собственным интересам, если в нее поверить. Так появилась доктрина «разумного эгоизма». Мо-цзы приводит массу аргументов в подтверждение правильности политики его «вселенской любви». Он вполне убедительно обращает внимание народа на то, что любой правитель, проповедующий догмат вселенской любви, обречен на сочувствие и доверие со стороны своего народа, тогда как правитель эгоистичный и пристрастный ничего из всего этого не испытает. Здесь голос его звучит не так убедительно, как в случае, когда он рассказывает о человеке, отправляющемся в долгое путешествие, из которого может не вернуться, и поэтому вверяет заботу о своей семье другу. В подобных обстоятельствах, утверждает мудрец, любой из нас, даже тот, кто сам не верит в догму вселенской любви, назначит опекуном своей семьи того, кто в нее свято верит. Никто, и с Мо-цзы нам придется согласиться, не пойдет на такую глупость, чтобы поручить такое деликатное дело другу «пристрастному». На самом деле такое предположение выглядит спорным, так как воспылавший «вселенской любовью» друг, например, вряд ли поделится имеющимся у него продовольствием не только с семьей своего друга, но и со всеми страждущими без разбора. К тому же разумным видится то, что никто не станет поручать важное семейное дело откровенно корыстному человеку.
Кто-то спросил однажды Мо-цзы: «Ваша теория вселенской любви выглядит вполне добрым начинанием, но какая нам-то от нее польза?» Мо-цзы ответил: «Если бы от нее не было никакой пользы, то я бы первым ее отверг. Но как что-то на самом деле доброе может оказаться бесполезным?» Здесь мы имеем дело со знаменитой доктриной прагматизма Мо-цзы. Но прагматизм как таковой стандартом еще не считается; каждый занимается тем, что считает полезным для достижения конкретной цели, если только он не настроен на элементарное лодырничанье. Тогда нам не обойтись без ответа на такой вот вопрос: а где искать пределы прагматизма Мо-цзы? По всей видимости, он представлял особую пользу в пяти главных делах, а именно: обогащение своей страны, увеличение народонаселения, установление надлежащего общественного порядка, предотвращение захватнической войны и обретение благословения духов предков. Все эти цели дополнительного разъяснения не требуют как само собой разумеющиеся, кроме задачи по увеличению народонаселения. Сегодня Китай в Европе считается страной перенаселенной, но численность его населения увеличилась в огромной мере за несколько последних столетий. По имеющимся оценкам, всего лишь 300 лет назад китайцев насчитывалось в семь раз меньше, чем сегодня. Во время Мо-цзы проблемой Поднебесной считалась как раз нехватка населения.
Ради увеличения численности населения до такого уровня, когда удастся достигнуть его всеобщего благосостояния, достаточной плотности, необходимого общественного порядка и «одаренного» грамотой, Мо-цзы готов был пожертвовать практически всеми остальными благами мира. Одежду он предлагал такую, чтобы она согревала от холода зимой и спасала от зноя летом, но никакой роскоши при этом не допускал. Питаться следовало сытно, но без особых излишеств. Дома предполагалось строить исключительно ради сохранения тепла зимой и прохлады летом, предохранения от дождя и защиты от воров, и никаких бесполезных архитектурных излишеств для них не предусматривалось. Все обязаны заводить семью вне зависимости от желания или его отсутствия, то есть исключительно ради производства детей на свет.
Ничего бесполезного с точки зрения Мо-цзы терпеть не позволялось. Особую нетерпимость он питал к музыке, на которую требовалось тратить время и деньги людей, необходимые для изготовления музыкальных инструментов и игры на них, причем ничего осязаемого в результате не получалось. В этой связи мы читаем: «Из-за чего правитель отвлекается от государственного управления, а простой народ от своего труда? Из-за музыки. Поэтому, – утверждает Мо-цзы, – игру на музыкальных инструментах следует отнести к занятиям недостойным».
Конфуцианские представления коренным образом отличаются, и это отличие мы видим в классических произведениях. Например: «Музыка доставляет удовольствие, без которого человеческое естество не может существовать». Такой вывод Мо-цзы обязательно оспорил бы. Он прекрасно осознавал, что вся его философская система подвергалась опасности разрушения из-за эмоций; поэтому он требовал воздержания от них всеми силами. В частности, он заявил так: «От радости и гнева, удовольствий и скорбей, любви [и ненависти] следует избавиться навсегда».
Все это легко провозгласить, да трудно навязать народу, но для достижения своих целей Мо-цзы полагался не на одни только увещевания. Он выступал за создание строго регламентированной организации государства, скрепленной тем, что он назвал принципом «отождествления со старшим по положению». Тем самым он, как нам представляется, имел в виду отождествление воли и интереса. Мо-цзы считал, что изначально люди жили в условиях полного отрицания авторитетов, напоминающих «состояние природы» по Томасу Гоббсу, из которого высшее божество в лице Небес вывело их, даровав им императора. Тот император выбрал себе подданных; те потом выбрали себе вассалов; и этот процесс продолжался до тех пор, пока не сформировались полноценные механизмы управления человеческим обществом. Тогда император издал указ, которым провозгласил: «Каждый из вас, прознавший о добре или зле, обязан сообщить о нем своему сюзерену. Все одобренное сюзереном подлежит одобрению всеми вассалами; все осуждаемое сюзереном подлежит осуждению вассалами. Когда сюзерен допускает оплошность, вассалы должны его за это осудить; когда у вассала появляются заслуги, сюзерен должен обратить на них внимание и распорядиться о его вознаграждении. Те, кто отождествляет себя со своими сюзеренами и воздерживается от формирования враждебных союзов со своими вассалами, заслуживают поощрения со стороны своих сюзеренов и похвалы со стороны своих вассалов». С другой стороны, император делает вывод о том, что те, кто поступает противоположным образом, заслуживают осуждения и должного наказания.
Такая система, провозглашенная Мо-цзы, фактически существовала в древности и во многом нашла отражение в партии, основанной Адольфом Гитлером, который написал в своей книге «Майн кампф» (Mein Kampf): «Принцип учреждения государственного построения заключается в авторитете каждого предводителя для тех, кто стоит ниже его по положению в обществе, и его ответственности перед теми, кто наверху по иерархии». Мо-цзы говорил, что в древности такие предводители существовали, но по неким причинам, объясненным им не до конца, они куда-то исчезли; отсюда происходят все недуги нашего мира. Отсюда, однако, проистекает такой вопрос: как могут вассалы, если следовать логике Мо-цзы, осуждать пороки сюзеренов, притом что они сами мыслят точно так же, как их сюзерены? Исчерпывающего ответа у Мо-цзы мы не находим.
Совсем не достаточно, утверждает Мо-цзы, для главных министров императора, чтобы они отождествляли свои намерения с его волей. Для полноты картины император должен отождествить свою волю с волей Небес. Только тогда вся система будет функционировать безупречно. Если такого не происходит, предупреждает Мо-цзы, происходит следующее:
«Небеса насылают на землю непереносимый холод или зной, совсем не по сезону снег, мороз, дождь и росу. Зерна всех пяти злаков не созревают, а все шесть пород домашних животных не матереют. Наваливаются болезни, эпидемии и наступает мор. Периодически налетают ураганы и выпадают обильные осадки. Так выглядят кары Небесные, обрушивающиеся на людей за то, что те не позаботились об исполнении воли Небес. Поэтому совершенномудрые цари древности понимали, чего от них хотят Небеса и духи предков, и избегали всего того, что тем не нравится… Очистив помыслы и омыв тело, прихватив с собой чистое вино и пироги, они вели свой народ к святым местам для принесения пожертвований Небесам и духам… Они не смели пропускать надлежащее время для весенних и осенних пожертвований. В ходе рассмотрения судебных жалоб они не осмеливались принимать несправедливые решения. При разделе чьего-то имущества они не смели допустить несправедливости. Даже в моменты неофициального общения они не смели проявить неучтивости».
Следовательно, заключает Мо-цзы, они должны были поступать так, чтобы заслужить благословение Небес и духов, а также заручиться одобрением и помощью своего народа. И все это приходило к ним в силу исполнения ими принципа отождествления себя со своим сюзереном.
Конфуций, следует напомнить, ставил во главу угла не ритуальное действие (такое, как пожертвование духам) а безупречное поведение, увещевая людей творить добро, управлять страной добросовестно и т. п. Мо-цзы воздерживается от возврата к старинным, прежде всего ритуальным, порядкам; для него все еще большую важность представляют безупречные поступки. Но тогда как религиозный ритуал и даже религиозная вера уживались в философии Конфуция, хотя совсем не занимали в ней значительного места, для обозначения порядка всех вещей у Мо-цзы требовалось, чтобы Небеса и духи вмешивались в дела людей и наказывали их за неблаговидные поступки. В этой связи мы находим у Мо-цзы такое вот высказывание: «Конфуцианцы полагают, что Небеса не обладают рассудком, а души мертвых лишены разума. Они вызывают недовольство у Небес с духами, и этого достаточно, чтобы мир наш рухнул».
Мо-цзы приводит разнообразные доказательства проявления сил Небес. Например, он говорит: «Как можно узнать, что Небеса любят весь народ? Начнем с того, что они дают ему просвещение. Откуда можно узнать, что они дают ему просвещение? Потому что они владеют им. Откуда можно узнать, что они владеют им? Потому что они принимают пожертвования от всего народа». Мо-цзы подтверждает свой тезис тем, что народ повсеместно приносит пожертвования. Он продолжает: «Раз уж Небеса таким вот манером владеют народом, почему они не должны любить народ? Кроме того, я утверждаю, что за убийство любого невинного человека неизбежно наступит возмездие… Кто насылает заслуженное возмездие? Небеса… Как раз поэтому я знаю, что Небеса любят народ».
Мо-цзы приводит несколько примеров для доказательства существования духов, причем из истории относительно недавних событий, когда духи (обычно покойников) якобы мстили за неблаговидные поступки или воздавали должное за благодеяния. Эти духи, утверждает Мо-цзы, во множестве встречались среди живых людей. Однако увидеть духов можно далеко не всегда, предупреждает он нас: «Даже в глубоких ущельях и обширных лесах, где не встретишь ни одного человека, все равно поступать следует только так, как положено. Призраки и духи видят все, и вас тоже увидят везде!»
Можно ли считать конфуцианцев времен Мо-цзы на самом деле такими скептиками, какими он нам их описал, с большой уверенностью сказать трудно. Но несомненно то, что сам Конфуций и его последователи обычно не разделяли суеверий большинства окружавшего их народа безоговорочно. Далеко не факт, будто Мо-цзы строчил свои легенды о призраках исключительно из ткани народных сказаний. Наоборот, кажется ясным, что он возвращал в философскую мысль некий элемент, от которого Конфуций по большому счету ее очистил, но который, несомненно, играл намного большую роль в представлении людей в целом, чем те идеи, на которые Конфуций ставил акцент. Позже, как нам предстоит увидеть, что-то вроде такого элемента просочилось назад в конфуцианство, хотя не будем утверждать, будто Мо-цзы непосредственно приложил к этому руку.
Справедливости ради, однако, нам следует вспомнить, что Мо-цзы не говорил, будто человеку обещано процветание просто за принесение им положенных пожертвований. Отнюдь, он настаивал на том, что пожертвования только добродетельного человека принимаются духами с достаточной благосклонностью.
Поскольку Мо-цзы полагал, что организацию государства следует строить на основе жестко отлаженной иерархии, неудивительно, что он построил свою школу на тех же принципах. Они выглядят тем более естественно в силу военных функций, иногда поручавшихся его группе. Военными функциями иногда предусматривается, и всегда оправдывается, осуществление дискреционных полномочий (по собственной воле) теми, кому принадлежит власть.
Мо-цзы стоило громадных усилий убедить учеников поступить на курс в его группу. До нас дошел документ с описанием одного случая, когда он пообещал молодому человеку, если тот согласится обучаться у него, походатайствовать о предоставлении ему должности при дворе. Ближе к завершению годичного курса обучения, когда тот воспитанник напомнил наставнику об обещанном тепленьком местечке, Мо-цзы вежливо ответил, что он обещал всего лишь взять его на воспитание, причем для его же собственного блага.
Набранных на обучение новичков Мо-цзы приучал к дисциплине самым суровым обращением: кормил их только один раз в день овощной похлебкой и заставлял их носить спецовку простого рабочего человека. Когда они заканчивали учебу и выходили в свет на должности чиновников, Мо-цзы продолжал считать их своими подопечными. Сохранился документ, служащий свидетельством того, что один из них, которого Мо-цзы направил служить чиновником в царство Чу, послал своему наставнику крупную сумму причитавшихся тому денег. Мо-цзы вспоминал еще одного своего воспитанника, которого он послал служить при дворе царя Чу, потому что тот принял участие в захватнической войне, устроенной правителем того государства. Из труда, составленного во времена династии Хань, мы узнаем: «Тех, кто служил Мо-цзы, насчитывается 180 человек, и их он мог заставить пойти в огонь или на клинки, и они готовы были повиноваться ему всю жизнь до самой смерти».
После завершения земного пути мудреца Мо-цзы его школа просуществовала еще несколько сотен лет. Его великая власть как предводителя группы воспитанников передалась плеяде учеников, доказывавших ее наличие на протяжении всей своей жизни. Этот предводитель мог, по всей видимости, вынести смертный приговор для своих последователей. Сохранились письменные свидетельства того, как одному из таких предводителей поручили организацию защиты небольшого государства, а когда он не смог справиться с поставленной задачей, наложил на себя руки. В то же самое время 183 его последователя покончили с собой вместе с ним.
Главы с 40 по 45 книги «Мо-цзы» по большому счету посвящены обсуждению вопросов логики и диалектики. Практически никто не сомневается в том, что эти главы написали монеты последующих поколений, а не сам Мо-цзы. Тем не менее интерес к такого рода предметам можно отыскать в трудах самого Мо-цзы. Мо-цзы любил поспорить, только вот зачастую он выглядел не очень искренним или убедительным спорщиком. В ходе спора он использовал не совсем честные приемы, а иногда даже явно пытался сбивать собеседника с толка запрещенными аргументами. Напрашивается вывод о том, что он мог оказаться лишенным логики спорщиком, но при этом он настаивал на следовании правилам той же логики. На самом же деле его правила, равно как следование им особого впечатления на стороннего наблюдателя не производят.