— Что?
— Ты покрывала преступление, Ален. Да, вот так. Представляешь, за такое могут посадить в тюрьму.
Вот сейчас ее глаза становятся испуганными:
— Но дом ведь пустой…
— Наш дом тоже бывает пустым, когда никого дома нет, — говорю спокойно и убедительно.
— Но там никто не живет…
— Мы тоже не живем, когда, например, улетаем в отпуск. Как ты считаешь. Имеет ли право какая-нибудь девочка прийти и поиграть с твоими игрушками, полежать в твоей кровати? Она ничего не заберет, просто поиграет, пока тебя нет.
— Но мы не продаем дом…
— А если бы покупали дом, в который могли приходить мальчики и девочки без разрешения?
Аленка тоже скрещивает руки, копируя мою позу. Хмурится и выставляет одну ногу вперед.
— Было бы стремно… ой, нехорошо…
— Опять за Марком повторяешь?
— За Арсом.
Вздыхаю.
— А что папа тебе по этому поводу сказал? — на всякий случай уточняю. — На счет дома и укрывательства?
— То же самое, что и ты, — отступает и садится на край кровати, тяжело вздохнув. — И киндеров мне теперь не видать целый месяц, — жалобно смотрит на меня, ожидая, что я не поддержу такое суровое наказание. — Мам, вы и так их редко покупаете.
— Прими наказание с достоинством.
— А как вы узнали?
— Арс поделился. И твои старшие братья тоже наказаны.
Вселенская печаль заключенного в глазах дочери, для которой я сейчас строгий и неподкупный судья.
ebooksa