— Можно вообще не пить.
— Можно и так, — кивает, — но закинуть какую-нибудь фигню в лимонад.
— Блин, — вздыхаю, — логично.
— Я вообще очень логичный… — внезапно замолкает и опускает взгляд.
— Арс.
— Мам, — смотрит на меня. — Я тебе тогда много фигни наговорил.
— Да, — медленно киваю.
— Прости меня, — сглатывает.
Я протягиваю к нему руку, сжимаю ладонь и улыаюсь:
— Тогда ночь была страшной, Арс. Страшной и решающей.
— Но ты держалась.
— Я ведь мама, — сжимаю руку крепче. — И знала, что папа любит меня и вас. И я тоже кричала, когда вас не было рядом. И я хотела с вами куда-нибудь от папы сбежать.
— Куда? — Арс приподнимает бровь.
— Не знаю, — пожимаю плечами, — но потом я решила, что это мой дом и никуда я не пойду. И в ситуации с папой надо разобраться. Он же… не тот мужчина, который гуляет на стороне.
— Бесит, — Арс неожиданно скрипит зубами. — Бесит, что бывает вот так.
— Бывает по-разному, — слабо улыбаюсь я. — Жизнь вообще не бывает легкой. И раз ты у нас по классике заморочился, то и на страницах книг увидишь, что во все времена люди жили непросто. И часто ошибались.
— У меня на очереди “преступление и наказание”, — он расплывается в улыбке. — осталось убедить Марка, что это детектив с триллером.
— Он же сам к тебе подлезет, когда ты начнешь увлеченно читать…
— Так неинтересно, — Арс смеется.
— Только для Аленки, я думаю, “преступление и наказание” рановато слушать, — вздыхаю я.