— Вить, ты… это… — едва сдерживаю смех, — босс-самодур. Вот.
А потом в голос смеюсь.
Я знаю, что Виктора побаиваются с толикой восхищения. Он всегда одет с иголочки, и появляется в офисе он строгий, мрачный и идеальный даже до платка в нагрудном кармане.
Но сегодня он вышел к подчиненным в галстуке с утятами.
Я прямо вижу эти вытянутые лица, панику в глазах и страх, что босс с катушек слетел.
— Шоковая терапия, — подытоживает Виктор.
Я аж хрюкаю от смеха ему в плечо, и шепчу:
— Ой не могу… Вить, ты такой дурак…
Он останавливается, разворачивается ко мне и молча на меня смотрит.
Обиделся, что ли?
Ну, мужики в разводе очень ранимые становятся.
— Ты очень давно мне этого не говорила, — выдыхает пар.
— Чего?
— Какой я дурак.
— Да?
— Да, — он поправляет на моей голове шарф. — Очень давно я не слышал этого, а ты, надо сказать, часто говорила, какой я дурак.
Я пребываю в растерянности, потому что не могу понять, что сейчас происходит. Это очередная порция претензий к бывшей жене или ностальгия?
— Вроде дураком называла, а я себя таким не чувствовал.
Я, наконец, понимаю, о чем он ведет речь.
Все эти мои “дурак ты, Воронин” я всегда говорила в веселых и беззаботных моментах, в которых было много привязанности, смущения и тепла.