— Да, — она запахивает тренч и тоже неловко улыбается, — я тут по делам. Надо кое-какие бумаги закинуть.
— Я тоже по делам, — медленно киваю я.
Смотрим друг на друга.
Бывшая любовь Виктора и настоящая. И нам бы сейчас вежливо разойтись, но мы что-то не торопимся прощаться и разбегаться в разные стороны.
— Слушай, — Лариса суетливо заправляет локон за ухо. — Я не знаю, что сказать.
— Ничего не говори, — пожимаю плечами. — Я не жду от тебя каких-либо оправданий, Лариса.
Кусает губы и выдыхает:
— Но поговорить-то надо.
— О чем? — вскидываю бровь, и в мои внутренности медленно входят острые льдинки обреченности. — Или о ком?
Глава 17. Я ничего не знала
— Слушай, Маш…
— Давай оставим Марию? — устало вздыхаю я.
— Ладно, — Лариса прячет руки в карманы тренча. — Я не уводила его из семьи. И у нас ничего не было, когда вы были вместе. Совсем ничего.
— Да, мне Виктор все это сказал, — медленно киваю.
А, может, все-таки надеть ей на голову горшок?
— Слушай, я даже и не думала… не знала… — смотрит на меня и опять неловкой улыбается.
— И даже не подозревала, да?
Вопрос выходит резким и насмешливым, но мне простительно. Я была вся в заботах, а меня бесцеремонно выдернули из них и опять посадили в лужу “разведенки”. И мне эта лужа не нравится. В ней холодно и противно, и я в ней чувствую себя обиженной на весь мир пупырчатой жабой, которая печально урчит в одиночестве.
— Нет…
— Не подозревала и поэтому уволилась?