— Конкретнее?
— Я же сказал, в город! Чего тебе еще надо?
— Быть в курсе, что это не ловушка! — прошипел я. — А то знаешь, всякое бывает. В Зоне, да, все за одного, но в городе каждый сам за себя. Особенно ты.
— Хочешь предъявить? — он остановился.
— Да, — засунув руки в карманы, сказал я. — Надя, подойди сюда, пожалуйста.
Девушка с интересом переводила взгляд то на меня, то на Трубецкого. — Скажи, ты же можешь сказать, врет человек или нет?
— Ну… — она сделала вид, что сомневается. — Думаю, смогу.
— Мне кажется, что если человек упирается и не говорит, куда он нас ведет, стоит задуматься… Может, он что-то задумал?
Все столпились за моей спиной и уставились на Марка.
— Там заброшенное здание, — нехотя сказал Трубецкой.
— Верно, — кивнула Елисеева. Уж в ее навыках менталиста я не сомневался.
— На выходе нас встретят?
— Не знаю, честно, — пожал он плечами. — Во время прорыва там может быть и чисто.
— Надо же, не врет, — кивнула Елисеева.
— Чьи это люди? — встрял в разговор Фанеров.
Марк молчал. Видимо, это не понравилось Жене, и через мгновение у горла Трубецкого вылез клинок.
— Отвечай… — тихо проговорил Фанеров, буравя Марка немигающим взглядом.
В этот раз его никто не остановил. Хотя Маше стоило только приказать.
— Если я умру, мой отец…
— Мне, думаешь, не наплевать? — растянул Фанеров губы в зловещей ухмылке.