— Йон… — тихо выдохнула я, ощущая, как от этих слов, его запаха, тепла и близости у меня начинает опасно кружиться голова. — Но кто тогда убережет тебя? Кто защитит мой дом и мою жизнь? — Я погладила его по щеке, в очередной раз обмирая от восторга от того, что этот потрясающий мужчина — мой. Со всеми его тараканами, проблемами и заскоками. В конце концов, у меня всего этого было не меньше, и только вместе у нас получалось сглаживать острые углы друг друга.
— Когда ты уже начнешь в меня верить, маленькая омега? — вздохнул он, качнув головой. — Твой альфа, может быть, не самый умный, но, по меньшей мере, самый везучий и сильный. А это уже неплохо, разве нет?
— Я не хочу, чтобы ты все взваливал на свои плечи, — ответила я. — Это несправедливо.
— Глупая маленькая омега, — приглушенно рассмеялся он, словно я сказала какую-то несусветную ерунду. — Слышала бы ты себя со стороны.
— Ну что я опять такого сказала? — смущенно пробурчала я, не совсем всерьез пытаясь отбиться от его рук, которые привычно притянули меня к себе, усадив на здоровое колено.
— Зато моя, — удовлетворенно проурчал он, уткнувшись носом в мои волосы. — Моя Хана. Я обещаю, что не стану снова подвергать тебя опасности. И если ты хочешь, чтобы я оставил Джерома Стоуна в покое, я это сделаю и перепоручу свою месть карме, если эта хрень вообще существует.
— Правда? — не поверила своим ушам я, отстранившись и заглянув ему в лицо.
— Правда, — подтвердил альфа. — Хватит с нас разборок и кровной мести. Я больше не хочу. Мы сами выручим Никки, как ты и сказала, когда я снова встану на ноги. Не волнуйся больше ни о чем, ладно? Теперь, когда наш Медвежонок присматривает за нами, все будет хорошо.
— Медвежонок… — тихо повторила я, ощущая, как привычно заныло в груди.
Несмотря на перемены в его социальном положении и статусе — а, может, как раз в связи с ними, — наш маленький друг так и не вышел с нами на связь. Вытащив Йона из больницы и обеспечив нам с альфой мало-мальскую неприкосновенность хотя бы в плане посягательств Церкви, он тем не менее оставался больше некой абстрактной идеей, чем кем-то живым и настоящим. Йон говорил, что беспокоиться о нем смысла нет и что наш Дани Боро сейчас в куда большей безопасности, чем кто-либо из нас. Пока его отец претендовал на место Иерарха и весь процесс выборов и назначения был в самом разгаре, с его головы и волос не должен был упасть. Любые волнения или слухи мгновенно были бы раздуты в скандал общемирового масштаба, и единственное, что мог себе позволить кардинал в такой ситуации, это принять версию жены об инсценировке гибели их сына и его триумфальном возвращении «в этот безмерно важный для всех нас момент истории». Очаровательное личико Медвежонка почти каждый день мелькало на экранах, и я порой ловила себя на мысли, о чем думают те его клиенты, которые это самое личико узнают. Убеждают себя, что это просто очень похожий парень? Ведь в конце концов «воскресший из мертвых» сын кардинала был объявлен альфой, как и его отец, и в этом никто не смел усомниться. Если бы только враги и конкуренты семьи Боро знали, в каком направлении стоит копать и грязный секрет какого масштаба можно найти, если обратиться к нужным собеседникам, они бы с ума сошли от восторга.
Мы все понимали, что положение Медвежонка пока что крайне ненадежное. Сейчас на его стороне были только ресурсы его матери, вынужденное терпение его отца и слепая народная любовь, но все это было недолговечным. Если он не будет достаточно сильным и умным и не научится выживать в этой клетке с акулами, они его сожрут и даже никаким божественным предназначением и великой миссией не подавятся. И все, на что я могла рассчитывать, это то, что его граничащая с телепатией интуиция и умение быть в курсе того, чего он знать быть не должен, помогут ему выбрать правильных союзников и избежать обмана. Или что судьба в самом деле готовила и хранила его для чего-то очень важного.
В последнее мне верить стало сложнее после того, что произошло в квартире Гарриса. Встретив этого человека впервые, я была абсолютно убеждена, что по воле Великого Зверя обрела еще одного друга, который поможет нам в нелегком противостоянии с Церковью и в частности кардиналом Боро. Все это казалось таким правильным, сыгранным как по нотам в нужное время и в нужном месте. Я настолько в это поверила, что совершенно потеряла бдительность и в итоге чуть не рассталась с жизнью. Не было никакой доброй внешней силы, что уберегала меня и моих любимых от опасности. Скорее, эта сила, если она все же и существовала, была максимально далека от добра и зла в принципе — и просто делала то, что считала нужным, не считаясь с сопутствующим ущербом. Ведь, если рассуждать цинично и логически, только Гаррис с его болезненной тягой к омегам мог вытащить меня на свободу и не побояться бросить вызов Церкви. А все остальное с такой точки зрения было уже незначительной припиской внизу контракта мелким шрифтом. Цель оправдывала средства. Если, конечно, эта цель все же была.
Оставив Йона отдыхать, я спустилась на первый этаж, где сразу же отправилась на кухню, надеясь встретить там Поппи или, по меньшей мере, ознакомиться с графиком распределения обязанностей на сегодня. Из-за состояния Йона меня сейчас нагружали меньше, но я прекрасно понимала, что платить нам просто так и кормить за счет Дома Ория долго не сможет. Пусть мы разобрались с ее долгом, это старое здание по-прежнему сжирало весь небольшой доход от работы девочек. Думаю, уже все мы понимали, что, когда альфа поправится, оставаться здесь и дальше у нас особых причин не будет. Если Медвежонку удалось сбросить Церковь с нашего хвоста, у меня больше не было препятствий для того, чтобы вернуться к своей обычной жизни. Устроиться на более высокооплачиваемую работу, снять нам с Йоном квартиру, попытаться выстроить какое-то подобие нормальной жизни. Мы еще не говорили об этом, но теперь, когда альфа пообещал, что история со Стоунами не будет иметь продолжения, этот разговор все отчетливее маячил где-то в недалеком будущем.
И хотя я пока совсем не представляла, на что будет похожа наша новая жизнь только вдвоем, мне уже не терпелось попробовать ее на вкус. Я была благодарна Дому и его обитателям за то, что они дали нам, но время двигаться дальше уже почти пришло. И я мучительно и нетерпеливо жаждала этих перемен как окончательного и недвусмысленного подтверждения того, что все самое страшное позади и больше мне ничего не нужно бояться.
Поппи на кухне не оказалось, зато я встретила кое-кого другого — Нора стояла на табуретке возле окна и торопливо курила в форточку, иногда воровато оглядываясь по сторонам. Увидев меня, она на мгновение замерла, словно обдумывая опасность получить нагоняй за курение в помещении, потом торопливо щелкнула бычок за окно и спрыгнула на пол, разгоняя остатки дыма ладонью. По сравнению с той ночью, когда я нашла ее у нас в ванной комнате, она выглядела намного лучше, да и взгляд у омеги был уже не такой угрюмый и затравленный, как в первые месяцы жизни здесь. Хотя, может, дело было в том, что я больше не испытывала к ней личной неприязни и смотрела на нее другими глазами. Что ни говори, на контрасте с по-настоящему плохими парнями вот такие колючие и сложные девочки воспринимались уже совсем иначе.
— Поппи увидит, по шее получишь, — вместо приветствия беззлобно произнесла я, вставая рядом с графиком и выискивая глазами свою фамилию. Что ж, сегодня ничего необычного, даже из Дома выходить не придется. А если поднапрягусь и все сделаю быстро, то освобожу нам с Йоном вечер — погода стояла совершенно роскошная и мне хотелось сводить альфу на прогулку, пусть даже до соседнего лысого скверика. Свежий воздух ему бы точно не повредил.
— А ты ей расскажешь? — уточнила Нора, с подозрением покосившись на меня.
— Делать мне нечего, — пожала плечами я. Она не ответила, и я услышала, как с легким скрипом открылась дверца навесного шкафчика. Через пару минут по кухне расплылся запах крепкого кофе, который невольно напомнил мне о Джен. А потом о том, как ее голос наставлял и ободрял меня, когда я металась по квартире Гарриса.
— Думаешь, убийство может быть оправдано с моральной точки зрения? — негромко спросила я, отрываясь от уже на сто раз перечитанного графика и садясь за стол напротив Норы. Омега, кажется, совсем не ожидала такого вопроса, потому что ее брови резко взмыли вверх, и она довольно долго молчала, сосредоточенно прихлебывая свой раскаленный кофе. А когда я уже перестала ждать ответа, вдруг произнесла:
— Я думаю, что некоторые ублюдки заслуживают участи и похуже смерти.
ebooksa