В начале февраля у меня появились первые симптомы подступающей течки, и тогда, обсудив все с Йоном, мы решили, что не будем рисковать и я пропью обычный курс подавляющих феромоны таблеток. Учитывая необычную природу нашей связи, я не хотела лишний раз рисковать и заигрывать с судьбой. Омеги практически не могли забеременеть в другое время цикла, однако во время течки мы становились похожи на бомбу замедленного действия, готовую рвануть от любого неверного прикосновения — иногда альфе не нужно было даже доходить до конца, хватало пары капель предсеменной жидкости, чтобы дело было сделано. Не стоило и говорить, что в наши с Йоном планы подобное развитие событий не входило, а полагаться на то, что все те дни, пока я не буду способна себя контролировать, он не будет забывать о контрацепции, тоже было чревато последствиями, да к тому же я вовсе не хотела ставить его в подобное положение, полностью возлагая ответственность за нас обоих. Поэтому первую неделю февраля я провела в постели в роли апатичного овоща, читая скучные книги, смотря сериалы и испытывая почти физическое отвращение к сексу.
Примерно тогда Йон и занялся всерьез проблемой наших меток и начал пропадать в тату-салоне Жана, который, как я узнала позже, был одним из его информаторов во время поисков Сэма, поскольку плотно общался с представителями криминального мира и даже как-то обслуживал того самого дилера, которого мой альфа отправил на тот свет на территории бывшего складского квартала. За то время, пока я тихо и по-философски отстраненно ненавидела свою омежью природу, отлеживаясь в кровати, они успели полностью проработать макет будущего рукава Йона, и ближе к середине месяца, уже после того, как мое собственное предплечье украсила цветущая веточка сакуры, их грандиозный проект начал воплощаться в жизнь. Они управились всего за восемь сеансов, но не успели с его плеча отвалиться последние коросты, как мы снова оказались в креслах Жана и его помощницы с фиолетовыми дредами — на этот раз, чтобы «пометить» друг друга осознанно и по своей воле.
— Я иногда забываю о том, как много еще не знаю о тебе, — заметила я, когда мы позже в тот день возвращались домой. — О тех людях и бестиях, что были в твоей жизни до меня. Сколько еще у тебя друзей, о которых ты никогда мне не рассказывал?
— Не так уж много, — покачал головой он. — Жан, можно сказать, единственный, с кем наши отношения вышли за рамки чисто деловых. Помню, мы однажды с ним жутко напились, и он предложил мне набить огромный член на спине. Я ведь даже согласился, но нам повезло, что Юки в тот вечер осталась ночевать в студии и выгнала нас оттуда ссаными тряпками. — Альфа усмехнулся своим воспоминаниям.
— Значит, когда ты уходил «искать зацепки»… — выразительно протянула я.
— Да, чаще всего бывал у них, — кивнул Йон. — Хотя Жан напрямую не работает на Красную Лилию, их новичков, которые заслужили свое место в банде, а значит и свою татуировку, обычно отправляют к нему. Но поскольку это самое низшее звено в общей иерархии, нет ничего удивительного, что у них не было информации о Сэме. Кто же мог знать, что ублюдок залез так высоко за то время, что мы с ним не виделись.
Перейдя дорогу, пронизанную матово отсвечивающими в солнечном свете трамвайными путями, мы свернули в небольшую арку, ведущую в проходной двор. Окунувшись в прохладную серо-акварельную тень, мы как по команде перестали щуриться и выдохнули посвободнее. Май в Восточном городе всегда больше напоминал лето, чем весну, которой, по сути, являлся. Жара захлестывала городские улочки тягучей испепеляющей волной, совершенно внезапно приходя на смену полузимней апрельской спячке, полной утренних заморозков, ливней и пыли. После прошедшего днем дождя воздух казался набрякшим и густым, он лип к коже и застревал в горле, скорее раздражая, чем принося желанное облегчение, и тем не менее я была рада возможности выбраться куда-то за пределы наших четырех стен — пусть даже в маске и кепке, надвинутой на глаза. В конце концов осторожность никогда не бывала лишней.
— А они с Юки встречаются или просто работают вместе? — преодолевая некоторую неловкость, уточнила я спустя какое-то время. — Я все пыталась понять это по их отношениям, но…
— Вообще это не мое дело, — выразительно отметил Йон, — но, думаю, у них что-то было. Но в итоге ни к чему серьезному не привело. Они дружат со школы и чуть ли не тогда еще решили, что вместе откроют тату-студию. Оба периодически с кем-то встречаются, но долго это не длится. Когда я рассказал Жану про истинную связь, он очень этим заинтересовался. И очень возмущался, что у людей такого не бывает.
— Отчего же? — улыбнулась я. — Может, и бывает, просто они сами об этом не знают. Если ты знаешь, что партнер во всех смыслах слова твой — по духу, по разуму, по интересам, по темпераменту и жизненным целям, — то никакая красная ленточка не нужна, чтобы это подтвердить.
— А если не знаешь? — резонно возразил Йон. — Я бы никогда не узнал, что ты это ты, если бы судьба не ткнула меня в это носом.
— Да, так тоже… бывает, — не смогла не признать я, внимательнее приглядевшись к своему спутнику, словно пытаясь разглядеть в нем то, чего не замечала раньше. За эти месяцы он как будто повзрослел. Стал по-другому зачесывать волосы, открывая лоб и чаще собирая их в хвост, стал куда увереннее держаться и иначе смотреть на меня. Теперь в этом взгляде я видела все то, что прежде он так старательно подавлял в себе и что я сама просто не хотела тогда замечать.
Йон редко говорил со мной о любви, он привык выражать чувства иначе — и чаще всего именно глазами. Иногда, в самый разгар нашей любовной возни, он вдруг замирал надо мной на несколько секунд и просто смотрел на меня, и я, задыхаясь, трепеща и обмирая, ощущала, как его взгляд окутывает меня, подобно кокону, и затягивает в себя, словно альфа в самом деле проглатывает меня целиком. В такие секунды я почти видела себя его глазами и отчего-то казалась себе совершенно по-особенному красивой. От яркого весеннего солнца мои волосы выгорели, став больше золотыми, чем рыжими, и теперь только на закате отливали огненной медью. Веснушки мелкими бледными лепестками осыпали плечи, нос и щеки, а тело, благодаря работе и регулярным ночным нагрузкам, стало подтянутым и сильным. И когда альфа присваивал меня, снова и снова напористо и недвусмысленно напоминая мне о том, кому я принадлежу — до сведенных судорогой ног, до подкашивающихся коленей, до стекающих на подушку слюней, — я ощущала всю силу его любви и то, как она преображает меня день за днем. Его тело и его глаза говорили мне все то, что он не мог — или не считал нужным — говорить словами.
Вернувшись в Дом, мы разделились — Йон поднялся к Ории, чтобы обсудить с ней какой-то рабочий вопрос, а я застряла на кухне, пытаясь одновременно приготовить нам пару сэндвичей на полдник и изучить расписание дежурств на следующую неделю. Это расписание было еще одним относительно недавним нововведением, которое избавило Поппи от необходимости проводить ежеутренние собрания с раздачей заданий и обязанностей. Меня, как обычно, ждала грязная посуда, стирка и уборка — поскольку я не умела водить машину, в магазин, прачечную и на прочие «выездные» мероприятия меня обычно не отправляли.
— О, вы уже вернулись?
Обернувшись на знакомый голос, я увидела Нору, стоявшую в дверном проеме со скрещенными на груди руками, и мое приподнятое настроение как ветром сдуло. Эта омега появилась в Доме в начале марта, в один из дождливых туманных вечеров, еще захлебывающихся грязным талым снегом и кусачим холодным ветром. Просто пришла и позвонила в дверь, а после вежливо, но твердо попросила отвести ее к хозяйке. Они с Орией о чем-то долго разговаривали за закрытыми дверями, а, когда закончили, стало ясно, что у нас в штате прибавление.
Мы до сих пор многого о ней не знали — ни кто она, ни откуда, ни почему выбрала для себя этот путь. Ей было около девятнадцати, она была невысокого роста, темноволосой и светлоглазой. Все в ней было какое-то мягкое и округлое — начиная от черт симпатичного и чувственного лица с пухлыми губами и заканчивая фигурой, в которой одни изгибы перетекали в другие, выгодно отличая ее от более худощавых и плоских девочек. Нора была неразговорчива и неохотно рассказывала что-то о себе, зато всегда была не прочь послушать истории из чужих жизней, и ее можно было бы назвать хорошим слушателем, если бы потом эти рассказанные по секрету истории не становились достоянием чуть более широкой общественности. Иными словами, она отлично вписалась в компанию обитательниц Дома, и, насколько мне было известно, они неплохо ладили с Сузи.
Лично я с новенькой практически не пересекалась до того момента, как однажды вечером Поппи не рассказала мне о том, что Нора выспрашивала у нее про нас с Йоном и про то, кто я вообще такая.
— Я сказала, что ты девушка нашего вышибалы и что не работаешь в том же смысле, что и остальные, — добавила черноглазая омега. — Мне показалось, ей это не особо понравилось.
— Я помню, как сама впервые тут появилась, — улыбнулась я, покачав головой. — И как смотрела на Никки. Мы с ней словно бы поменялись местами — теперь я принцесса в башне, которую охраняет дракон. Думаю, у Норы есть причины смотреть на меня с недовольством. В конце концов мы совсем друг друга не знаем.
ebooksa