Вцепляется с рычанием мне в мочку зубами, сдавливает...
- Ай! - с шипением вскрикиваю я, отвлекаясь на мгновение от слишком саднящих растяжений.
И в это же мгновение сокращаюсь от судороги удовольствия. Она поднимается волной и поглощает меня с головой.
- Рома… - не контролируя себя, бормочу я.
- Да, малыш…
Меня качает и изгибает, как на прибое.
Плечи под моими ладонями вздрагивают.
Чувствую, как он становится ещё больше и твёрже... Несколько нетерпеливых агрессивных рывков... и... до боли вдавливается со стоном в меня!
Распахиваю глаза, жадно ловя взглядом его подрагивающие губы и ресницы, остекленевший взгляд. Это так пронзает... Вау! Оглушает чувственностью! Мои бедра дергаются ему навстречу ещё в одной судороге. Слепну на мгновение… все расплывается…
И он полностью расслабляется на мне. Такой тяжелый... Сжимаю его крепче! Мне нравится это ощущение.
Шумно дышит...
Сползает чуть ниже на грудь.
Я улыбаюсь растерзанному, но приятному ощущению между бёдер, рисую коготками по его затылку.
Амнистия у моего кота…
Он уже равномерно сопит и ни на что не реагирует.
Телефон трезвонит. Это папа. Шесть утра… И сейчас лучше трубку взять!
- Да? - сиплю я сорванным голосом.
- Через полчаса чтобы была дома. Иначе, я верну его обратно.
Цокаю, закатывая глаза.
Но я боюсь, что и правда вернет. Поэтому тихонечко выбираюсь из теплых объятий. Одеваюсь. Целую в висок, скулу, плечо… Вытаскиваю из духового шкафа пирог, ставлю на стол. Вызываю по приложению такси и захлопываю за собой дверь.