Распутье

Теперь Ирина Михайловна смотрела на меня иначе – пристальнее, что ли. Возможно, не ожидала таких признаний от тупой куклы. Даже хмыкнула задумчиво.

– Скажу, Лиза, если сумеешь понять. Конечно, я не ожидала, что Иван после развода вообще от сыновей отодвинется. Но я посчитала такую плату за свободу разумной. Но дети – такие дети, им всегда нужно больше, чем даешь. Игорь уже взрослым был, сам примерно понимал ситуацию, потому ударился в учебу, а Максим одобрения Вани искал. И мы все наблюдали, как папочка притащил в дом этого крысеныша, – она кивком указала на Кошу, – армию психологов ему приволок, репетиторов и хрен знает кого еще. Лично я почувствовала облегчение – увидела выход для собственных детей, раз Иван нашел им замену. – Она теперь посмотрела на Кошу прямо. – Да, Коша, ты это видел – я к тебе сразу относилась хорошо. Я полюбила тебя за это самое освобождение для Игоря и Максима. Но не учла, что дети освободиться от его влияния не смогли. Максим же не просто так под отца копал – он себе самому хотел доказать, что способен на его же меры, а значит, достоин хотя бы внимания.

Он ей ответил с такой интонацией, что сразу стало понятно – Коша ждет продолжения признаний, на этом не конец:

– Видел. Но извиняться не стану – я исполнял приказ. Так давайте на этом и остановимся, уже без Елизаветы Андреевны? Вы ведь просто хотите отомстить.

– Отомстить, – она отозвалась задумчивым эхом. – Действительно, хотела через Лизу. Мне теперь мало прижать Ивана или заставить Алаева его прижать. Сейчас я уже хочу раздавить его, как таракана. Труп изнасилованной толпой мужиков его жены определенно вывел бы Ивана из равновесия – он просто на говно исходится, когда трогают его вещи. Но ситуация-то как повернулась – на тебе отыгрываться куда приятнее, меня от необходимости мучить Лизу сразу воротило. Теперь столько возможностей, что и не знаю, на какой остановиться… Алаев от сотрудничества отказывается – но я знаю его слабое место: ты, Коша, просто примиритель для всех потенциальных союзников против Ивана. До сих пор Алаев соглашался только финансировать мои решения, но отказывался участвовать. Но теперь… теперь я даже и не знаю, хочу ли отдать тебя на растерзание ему, когда могу повторить все, что ты делал с Максимом….

Мысль была ясна. Целая череда неприятных совпадений: я села не в машину Веры, Коша был сам не свой – я не преуменьшила напряжение между нами – иначе точно не пропустил бы слежку, он попался в такой момент, когда его и не думали ловить. Ирина Михайловна разрезала бы меня на заплатки – что угодно, лишь бы хотя бы частично отомстить бывшему мужу за боль сына, но куда приятнее резать на заплатки того, кто и причинял сыну ту боль. А потом все, что от Коши останется, передать Алаеву – пусть и тот порадуется.

– Подождите, Ирина Михайловна, – я все еще хранила спокойствие. – Кажется, вы не до конца понимаете. Я раздавить Ивана хочу не меньше вашего, но я еще и в самом доме нахожусь. Что вам даст такая месть, если мы можем объединиться и вообще стереть его с лица земли? Не верите мне?

– Верю, – она удивила ответом почти без паузы. – И теперь мы обязательно договоримся. Обсудим только доказательства твоей лояльности. Я буду рада, если их найду. Сегодня у меня определенно счастливый день.

И я продолжила, чтобы окончательно ее убедить:

– Я так понимаю, вы собирались выставить мой труп как подарок от Алаева? Чтобы они наконец-то объявили друг другу войну, в которой Иван пропустит удар из тыла. Подкину еще информации. Сейчас Иван запросто поверит, что Алаев выступил против него, я сама участвовала в деле против Алаева и понимаю самые реалистичные последствия. И я, когда вернусь домой, тоже буду заливать, что похитила меня именно татарская группировка. А уж если то же самое будет утверждать и Коша…

– Нет, – отрезала она и добавила примирительнее: – С тобой я готова договариваться, если ты представляешь из себя хотя бы половину того, что сейчас корчишь. Но Коши в нашей сделке живым не будет точно.

И вот она, иллюстрация его слов: мы по одному выживем, а вдвоем – без вариантов. Кто бы мог подумать, что подтверждения явятся так скоро? Смертью Коши сразу всех врагов Ивана можно уговорить на сотрудничество. Да и мне поверят легче, если я не буду отстаивать его жизнь. Я Кошу отлично знаю. Но плохо то, что и Ирина его знает. Одна смерть – и исполнятся мои мечты. Иван даже не сядет, его прихлопнут – на Алаева он рванет всеми силами, а Нимовскому только и нужна одна ошибка. При малейшем криминальном движении он всей прокуратурой вцепится в моего мужа, а там уже как повезет – кто доберется до Ивана первым. Всего одна смерть…

Этому меня еще Саша учил – невозможно долго стоять в одной позе, особенно с поднятой рукой, и ни на секунду не терять контроль над мышцами. Физически невозможно. А уж наш почти дружеский разговор с Ириной Михайловной тем более ослабил напряжение ее людей. Я нырнула в сторону, ударила ближайшего мужика в локтевой сустав и сразу левой рукой выхватила из ослабших пальцев оружие. Резко отступила назад, чтобы видеть всех и не допустить малейшие маневры сбоку. Ствол направила на заказчицу, главную здесь, человека, который решает, – этому учил уже Коша. Не объяснял даже, а один раз показал. И в точности так же, как тогда, раздались оглушительные щелчки затворов и предохранителей. Гробовая тишина сразу следом – даже если в меня выстрелят или резко выдохнут, то я могу дернуть пальцем просто от неожиданности. Напряжение и сжатые горла, звенящие нервы и ни единого звука. Только в центре замершего кадра стояла уже я.

И голос должен быть спокойным – настолько тихим и размеренным, чтобы ни у кого случайно не дернулся палец:

– Мы все еще можем договориться, Ирина Михайловна. Понимаете ли, в чем дело – я не могу утопить такую хорошую задумку из-за вашего желания отомстить. Иван мне не так доверяет, как Коше. Мое слово и наше общее слово вызовут совершенно разные эффекты. Так почему бы не отомстить тому, кто отдал тот приказ, – настоящему виновнику, а не его помощнику?

Надо отдать ей должное – женщина смотрела на меня почти спокойно. Потом подняла руку, чтобы все опустили оружие. Не повиновалась только я – знала, что это не конец. А еще знала, что стоять так бесконечно не смогу, физически невозможно, а контроль отпустить нельзя, пока вопрос не будет закрыт. Я согнула руку и прижала локтем к боку – так шансов промахнуться больше. Но после моего предыдущего действия никто не станет рисковать, что промахнусь. Ирина Михайловна сузила глаза:

– Не убедила, Лиза. Зачем ты так нарываешься?

– Потому что Коша тоже на нашей стороне, Ирина Михайловна. Ему, больше нас обеих, нужно убрать Ивана, чтобы занять его место.

Коша неуместно усмехнулся. Женщина до сих пор верила мне, но на этих словах перестала – в появившейся улыбке отразилось:

– Он никогда не предаст хозяина, не надо заливать. Так чего ты добиваешься, Лиза? У этого плана есть только один способ реализации – чтобы никто нас не выдал.