На секунду передо мной возникает прежний Оуэн: маленький мальчик, который полностью зависит от меня и относится ко мне как к маме, ведь на настоящую положиться нельзя.
– Не пропадет.
Я уже говорила с ней об этом и поговорю еще раз перед отъездом. Ее приходится постоянно отчитывать, как будто это я – мать, а она – ребенок.
– Возьму с нее слово, что она будет возвращаться домой каждый вечер.
– Давай. А то буду названивать
– Ну все.
Я потянулась к брату, начала щекотать за бока, пощипывая кожу на ребрах, и его смех наполнил мое сердце счастьем.
– Хватит! – пропыхтел он между приступами хохота. – Отстань от меня!
В такие моменты, валяя дурака, я почти забываю о том, какая у нас дерьмовая жизнь.
Почти.
– Ты приедешь к нам не один.
Отец накрывает трубку рукой, но мне все равно слышно:
– Адель, Дрю приедет к нам на День благодарения. Не один.
Я поморщился. Меньше всего мне хотелось, чтобы отец разболтал об этом мачехе, тем более когда я еще не положил трубку. Все равно она узнает, рано или поздно. Но я надеялся, что поздно.
– Как ее зовут? – раздается недовольный женский голос, и все во мне сжимается.
– Фэйбл, – говорю я отцу, не дожидаясь его вопроса.
Отец надолго замолкает. Мне уже кажется, что он повесил трубку, как вдруг раздается шепот Адель:
– Ну так что, Энди? Как ее зовут?
Шипит как ревнивая змея. Хотя почему «как»?
– Это ее прозвище, да? – спрашивает отец.