Глаза Оуэна расширяются, мгновенно выдавая его, прежде чем брат успевает делать безразличный вид.
– Да кого это заботит? Говоришь так, словно всегда была правильной и примерной. Готов спорить, ты выкурила за свою жизнь парочку ведер.
На самом деле нет. Наркотики ничего не значили для меня. Я баловалась косячками в средней школе, но ничего серьезного. Сигареты были моим главным грехом. А еще алкогольные вечеринки по случаю. Из-за этого я совершала глупые поступки. И через некоторое время перестала на них ходить.
– Мне двадцать, тебе четырнадцать. Есть разница между тем, что могу делать я, и что можешь делать ты.
– Вот дерьмо, – бормочет Оуэн, направляясь к дивану, где валяется его толстовка. – Ладно я пошел.
Я ставлю вазу на кухонный стол, и моя радость от букета-сюрприза мгновенно испаряется, когда понимаю, что не только практически на пустом месте поссорилась с братом, но точно так же поступила прошлым вечером с Дрю.
Так у кого тут проблемы, а?
– Оуэн, послушай. Мне очень жаль. – Он останавливается у двери, словно ждет от меня дальнейших объяснений. – Я просто бешусь, когда вижу, что ты совершаешь кучу глупых ошибок, таких же, какие когда-то сделала я. Хочу, чтобы ты учился на моем примере.
– Я собираюсь делать то, что делаю, и неважно, что именно, Фэйбс. Надеюсь, ты это поймешь. – Брат поворачивается ко мне. В своей выцветшей черной толстовке с пятнами от отбеливателя он выглядит оборванцем. Кто, черт возьми, стирает его одежду? А, точно, он ведь сам стирает. – Я не трудный подросток. У меня хорошие оценки. Просто иногда пропускаю школу. И у меня есть хорошие друзья. Да, немного покуриваю. Ловлю кайф и на некоторое время забываю о своих неприятностях. Разве это плохо?
«Да! – хочу я закричать ему. – Хочу, чтобы ты был идеален и хорошо себя вел, и никогда не доставлял мне никаких проблем. Не хочу, чтобы ты наркоманил, курил или пил, и шлялся с девчонками. Я хочу, чтобы тебе всегда было восемь лет».
– Может быть, поговорим позже? – предлагаю я. – Я должна быть дома, когда ты вернешься из школы.
– О чем еще говорить? Ты уже все решила. Мы съезжаем без мамы, ты ненавидишь, что я курю, и думаешь, что я говнюк. Подумаешь. – Он молча выходит из квартиры, захлопнув за собой дверь, а я остаюсь на месте с раскрытым от шока ртом.
Святое. Дерьмо. Да я постоянно в него наступаю. Почему в последнее время я со всеми ругаюсь? В чем, черт возьми, моя проблема?
Сожаление наваливается на меня, и я усаживаюсь на отчаянно скрипучий табурет. Взять и испортить весь разговор. Со мной явно что-то не так. Я ссорюсь с теми, кого люблю. И это очень глупо.
Я провожу пальцем по одному из нежных цветочных лепестков. Например, этот – ярко-желтый, как солнечный свет, – полная противоположность моему угрюмому настроению.
Посмотрите на меня. Мужчина оставляет цветы на моем пороге, а я все хнычу. Это мне следует извиняться, но он тот, кто делает такой широкий жест. Еще ни один парень не дарил мне цветов.
Никогда.
Среди цветов я замечаю небольшой кремовый конверт, хватаю его и открываю дрожащими пальцами.
ebooksa