Не разлучайте нас

– Хочешь, я провожу тебя? – вклинился один из ребят. Тот, что был помладше. Он уставился на меня с надеждой. А встретившись со мной взглядом, улыбнулся, обнажив при этом полный рот брекетов.

Это было, конечно, мило, но, боже, не надо мне никаких кавалеров. Сара права. Это всего лишь туалет. И он прямо вон там.

– Все в порядке, – смутилась я и почувствовала с досадой, как вспыхнули щеки. – Но спасибо.

– Ну и зря, – буркнула Сара. Очевидно, она посчитала, что я напрасно не поймала мальчика на слове.

Мне все равно.

Может, стоило принять его предложение. Тогда не пришлось бы идти в туалет одной, но… с ним идти мне было не по себе. И кроме того, я вполне могу справиться сама. Я же не маленькая.

– Сейчас вернусь, – сказала я твердо, опуская вниз цепочку, которая ограждала очередь и пытаясь переступить через нее как можно более грациозно. Но получилось неуклюже: я споткнулась, несколько раз подпрыгнула на одной ножке, молясь только о том, чтобы не описаться тут при всех.

Сара меня бы убила.

– Не потеряйся, – крикнула Сара мне вслед, и ребята разразились смехом.

А я чуть не заплакала.

Сдерживая слезы, я ушла вне себя от злости. Не столько от злости на подругу, сколько на то, как меня задела ее язвительность. Она права. Туалет совсем близко. Все кабинки отвратительного синего цвета, их легко заметить в обычном ландшафте. Когда я пришла на место, то увидела перед собой огромную очередь.

Ну прекрасно. Очередь была почти такой же длинной, как и та, что стояла на американские горки.

Хотя двигалась она явно быстрее. Затем я оказалась в грязной кабинке, сняла толстовку, повязанную на талии, и повесила на крючок. Одноразовых накладок на унитаз уже не было, так что, прежде чем присесть, я застелила сидение туалетной бумагой.

Когда я закончивала мыть руки, мне казалось, что Сара и ее новые друзья должны быть уже в самом начале очереди перед входом в аттракцион. Надо было торопиться, пока я их не потеряла. Телефон был только у Сары. Если я отстану, родители убьют меня. И мне придется ходить вместе с ними все время до окончания школы.

Только не это. Я хотела стать независимой. Неважно, что мне всего лишь двенадцать. Скоро будет тринадцать. Это намного взрослее, намного серьезнее. Двенадцать – это маленькая девочка.

Тринадцать – почти что женщина.

Выйдя из туалета, я небрежно повязала толстовку на бедра и направилась назад, сквозь толпу, которая почему-то за прошедшие пару минут стала больше.

За моей спиной мужской голос настойчиво, но дружелюбно крикнул:

– Эй, эй ты! – Снова и снова.

Не может быть, чтобы это мне.