Александр наблюдал за ними. Рафаэль наконец взглянул на Ровену, и в его глазах без труда читался страх.
Бельская немедленно сжала его в объятиях:
– Всё хорошо. Ты должен был сказать мне. Чего испугался? Что я не приму оборотня? Раф, это же глупость.
– Такого, как я не примешь, – прошептал Кайсаров.
– Что? – удивилась Ровена.
– Прости меня, – шептал Рафаэль. – За обман. Прости.
– Перестань, – Ровена крепче прижала его к себе.
Гидеон, увидев, что Кайсаров пришёл в себя, шагнул к нему:
– Рафаэль! Если способность говорить к тебе вернулась, советую объясниться!
Кайсаров вздохнул, набираясь мужества, медленно принял сидячее положение, освободившись от объятий Ровены, и оценив все направленные на него взгляды, кивнул:
– Конечно.
– Какого ты вида? – спросил Турмистров. – Я знаю описания всех видов ныне здравствующих драконов. Среди них нет созданий с четырьмя ребристыми хвостами и острой стекловидной бронёй.
Гидеон, проговорив вслух признаки, задумался.
– Хотя звучит знакомо, – медленно произнёс он.
Секунду стояла тишина.
– Я не знаю, – тихо ответил Рафаэль.
– Что, прости? – поразился Турмистров.
– Точнее, я не уверен. Я не знаю родителей, и… – Рафаэль совладал с частым дыханием, и всё-таки закончил мысль: – и никогда не обращался до этого момента.
Услышав это, Александр с пониманием кивнул:
– Первое обращение. Это объясняет шоковое состояние.