– Хватит болтовни, Роми, мне вовсе незачем это выслушивать. Изложи это в служебной записке, – сказала она.
Так я и сделала: задержалась допоздна вечером во вторник, чтобы тщательно прописать все детали. Но, когда я отдала ей бумаги в среду, Силла тут же сунула их Полипу со словами: «Ты знаешь, что с этим делать».
Я сомневаюсь даже, что она в них заглянула. Более того, я подозреваю, что Полип воспользовался ими, чтобы выстлать дно террариума с дракончиками.
Остаток среды я потратила на то, чтобы достать для Логана смокинг от Гуччи и новую пару черных ботинок, чтобы тому было что надеть на важное мероприятие завтра вечером. От новых туфель Логан пришел в экстатический восторг.
Когда я ему сказала: «
Разумеется, моя работа не была сплошным праздником. Я каждый день выходила из себя, читая весь тот шлак, что писали о Логане в желтой прессе и в интернете, и страдала оттого, что не могла высказаться об истинном положении вещей; мне тяжело давался ежедневный утренний ритуал накладывания тонны штукатурки на лицо и выпрямления волос утюжками, а также то, что я продолжала всюду ходить шатающейся походкой в крутых шмотках и на каблучищах, в которых у меня неизменно сводило пальцы, – и всё на случай, если вдруг появятся папарацци и сделают снимки Логана со мной рядом.
В четверг я пережила несколько минут позора, пытаясь отговорить двух парней, занимающихся аниматроникой, от приделывания неправдоподобных моргающих век к голове акулы.
– Большие белые акулы не моргают, и у них нет моргательных перепонок на глазах. Они закатывают глазные яблоки назад, вот в эти впадины, чтобы защитить их во время атаки.
– Силла хочет, чтобы эта акула мигала, – сказал первый технарь.
– Даже если это неправдоподобно?
– Это же не для «Нэшнл Джиогрэфик», милая пташка.
– Но…
– Передай-ка мне вон ту мини-отвертку, – сказал первый технарь.
– Извини, ты что-то сказала? – спросил второй технарь.
– Ох, не твое дело! – огрызнулась я.
Возможно, Нана была права насчет языка тела, поскольку с пониманием
Прелестно.
– Иногда, – жаловалась я Логану после того, как у него закончилось спарринг-занятие с тренером, – я себя чувствую так, словно каждый стремится заткнуть меня. Словно никто меня не слышит.
– Я понимаю твои чувства, – отозвался он, вытирая полотенцем блестящий пот со своей груди.
– Что ты имеешь в виду?