Ещё никогда я не испытывал таких эмоций. Я обычно заботился больше о своём удовольствии, но с Настей что-то меняется во мне, заставляя прежде всего думать о ней.
Я поднялся с колен, целуя кожу шеи. Пальцы сами обхватили тугие соски. Настя сыто улыбнулась и развернулась ко мне спиной, изогнувшись.
— Хочу продолжения, Даня.
— Твою мать…
Я поспешно дёрнул джинсы. Дерьмовая пуговица никак не хотела поддаваться. Кажется, я вырвал эту клёпку с корнем. Ничего не имело значения сейчас, кроме подрагивающей от удовольствия Насти, ожидающей моих толчков.
Член был твёрдым, до каменной рези. Я уткнулся концом во влажные складки, постанывая.
Одним толчком ворвался на всю глубину и замер, трясясь от возбуждения. Создавалось впечатление, как будто я целый год был голоден и только сейчас получал желаемое.
— Ты невероятно красивая. Везде, — прошептал я, гуляя ладонями по её телу.
Приглушённые стоны Насти меня ещё безумнее, лишь усиливая мой голод.
Я целовал её шею, слизывая капли пота языком, одновременно поглаживая её ножки, сжимая ягодицы.
Крошечная комната наполнилась её постанываниями и приглушёнными вскриками, звучавшими для меня, как любимая музыка.
Я толкнулся членом в неё. Она забилась от предвкушения и выгнулась, принимая меня ещё глубже. Я начал двигаться короткими, резкими толчками доводя девушку до вершины наслаждения.
Я полностью растворился в её запахе и вкусе. Облизывал, посасывал её разгорячённую кожу на шее, пока она не начала прерывисто втягивать воздух.
Ладони скользнули выше, сжимая грудь.
Острые вершины сосков толкались в ладонь, умоляя о ласке.
— Даня-а-а-а…
Настя стонала, извиваясь всем телом подо мной. Она шептала моё имя и прикрывала глаза от наслаждения.
Я крепче стиснул ладонями её бёдра, начав вбиваться на большой скорости. Звук наших стонов и шлепки звучали вразнобой, но дополняли друг друга.
Мне хотелось откровенно большего. Очередной стон, вырвавшийся из губ Насти, получился слишком громким.
— Тише, милая… — простонал я. — Тише.