Жена напрокат

— Настя. Мы говорим о чувствах нашего сына, а не о буквах в документах! Да плевать мне на документы, все вместе взятые!

— Нет, Даня, — вздохнула я. — Не плевать. Иначе бы этой ситуации не возникло никогда.

93. Даниил

Как я мог так сильно налажать?

Можно не отвечать. Это был риторический вопрос. Просто я на время пустил всё на самотёк.

Наверное, Настя права, я — гнусный обманщик.

Что стоило мне сразу позвонить Наде и поговорить с ней? Но нет же! Я радовался штилю и гармонии в приобретённых отношениях и махал рукой, мол, успеется.

Я ни хрена не успел, но сделал только хуже. Настя очень сильно переживала. Это было понятно сразу, заметно было и вечером по припухшим глазам.

Мышка нанесла макияж, гораздо более яркий, чем обычно, но припухших глаз она скрыть не смогла.

Мирон — не дурак. Он тоже понял, что наше общение с его мамой напряжённое и прохладное.

Сынишка сидел притихший, переводя тревожный взгляд со своей мамы на меня и обратно.

Моё сердце стиснуло болью. Я отдал бы всё на свете, чтобы сыну не пришлось разочаровываться во мне и считать негодяем.

— Завтра отведу тебя на хоккей! — пообещал я.

— Отведёшь? — переспросил Мирон с сомнением в голосе.

Я понял, что даже в таком простом вопросе доверие ко мне сдулось, как проколотый воздушный шарик. Не думаю, что Настя успела сказать сыну что-то.

Просто дети — не такие наивные и глупые, как мы думаем. Они тонко всё чувствуют и понимают гораздо больше, чем мы могли бы себе представить.

В присутствии Мирона я не осмелился поднять волнующую тему разговора. Я отвёз Настю к дому её матери. Настя торопливо попрощалась со мной, уводя Мирона в подъезд.

Хоть Настя и просила меня не осаждать двери квартиры её мамы, но я просто не мог заставить себя уехать прочь.

Я сидел за рулём внедорожника, неотрывно глядя на окна квартиры. Внезапно в окошко кто-то постучал. Я вздрогнул от неожиданности, но потом заметил маму Насти.

— Даниил? Ты меня ждёшь? — удивилась мама. — Я уже вернулась от подруги, пойдём, поднимемся в квартиру, чаю выпьем.