– Сдавайтесь. Вы окружены!
Лечу. Да-да, лечу! Потому что кое-кто… швырнул на кровать, чтобы убрать с траектории полёта арбалетного болта, а заодно от боевых заклинаний уберечь.
Обидно? Нет. Не обидно. Неожиданно!
Но, несмотря на неожиданность, я умудряюсь приземлиться, перекатиться и упасть… по ту сторону кровати.
Стон спущенной тетивы. Шелест. Едва различимый звук удара и почти беззвучный крик Дантоса. Следом рык – и опять голос Дана узнаю. А дальше слышу, но не понимаю… В голове только одна мысль – у меня нет времени на трансформацию! Но я стягиваю рубашку, закрываю глаза и позволяю силе пробудиться.
Родная магия бежит по венам, обжигает. Образ золотой драконицы вспыхивает в памяти, он не просто яркий – почти материальный. Мысленно скольжу ему навстречу, раскрываюсь, и… взрыв! Боль алой пеленой застилает сознание, тело выгибается, мир плывёт.
Хочется кричать.
Очень хочется!
Но я держусь. Просто молчу и всё.
Где-то бесконечно далеко слышатся звуки борьбы. Я понятия не имею, что происходит в спальне, но слишком хорошо понимаю: шансов у Дантоса нет. Поэтому не позволяю себе уплыть в беспамятство, в которое манит боль.
Я здесь.
Я сейчас приду.
– Повторяю: вы окружены! – гремит снаружи. – Сопротивление бесполезно! Сдавайтесь!
И мир опять взрывается, но уже не болью, а запахами и звуками. Драконий слух слишком тонок, звук молотом бьёт по ушам. А нюх… это тоже на удар похоже – запах крови слишком резкий и бесконечно болезненный.
Он многолик – кровь принадлежит нескольким людям. Но драконья сущность приходит в ярость, потому что среди этой какофонии есть один… важный. Я различить не могу, а дракон узнаёт мгновенно – своего ранили. Своего! Дантоса.
Я срываюсь на бег раньше, чем начинаю сознавать, что делаю. Огибаю кровать, покидаю укрытие, чтобы увидеть: «первый» бездвижно лежит на полу, лицом вниз. Из-под тела медленно выползает зловещая бордовая клякса.
Взгляд в сторону. Арбалетчик тоже не дышит. Он сидит. Он сполз по стенке и выронил оружие. Лицо и грудь залиты кровью. Из глазницы торчит рукоять кинжала – того самого, который герцог Кернский в сапог перед встречей с посланником Вернона прятал.
А сам Дантос… Это могло бы сойти за танец. Некрасивый, неуклюжий, но танец. Просто у «второго» меч, и «второй» нападает, а Дан безоружен, он пытается увернуться. Оперенье арбалетного болта торчит прямо над сердцем, вокруг древка алое пятно, и оно стремительно растёт. Но мой драгоценный блондин не сдаётся, более того – он не просто уворачивается, он пытается теснить «второго», потому что…
– Астра, беги! – Не рык, не приказ, а нечто на грани стона.
Бегу, дорогой. Бегу!