– Мы хотели бы задать вам несколько вопросов – здесь и сейчас, – сказал он.
Лоуренс тихо хмыкнул.
– Кажется, это идея французов? Реконструкция картины преступления?
– Мой дорогой мальчик, – сказал полковник Мелчетт, – отбросьте этот тон, говорить с нами так не стоит. Вам известно, что еще один человек признался в совершении преступления, которое якобы совершили вы?
Эти слова оказали на Лоуренса мгновенный и болезненный эффект:
– Е-е-еще один? – запинаясь, выговорил он. – Кто… кто?
– Миссис Протеро, – ответил полковник, внимательно наблюдая за ним.
– Абсурд. Она этого не делала. Просто не могла. Это невозможно.
Мелчетт перебил его:
– Как ни странно, мы не поверили в ее историю. Не поверили, должен заметить, и в вашу. Доктор Хейдок категорически утверждает, что преступление не могло быть совершено в то время, которое называете вы.
– Доктор Хейдок так утверждает?
– Да. Так что, видите ли, вы чисты, хотите вы этого или нет. А теперь мы хотим, чтобы вы помогли нам и подробно рассказали, что произошло.
Лоуренс все еще колебался.
– А вы не обманываете меня насчет… насчет миссис Протеро? Вы точно не подозреваете ее?
– Слово чести, – сказал полковник Мелчетт.
Лоуренс тяжело вздохнул.
– Каким же я был глупцом, – проговорил он. – Полнейшим глупцом. Как я мог хоть на одну минуту подумать, что она…
– Может, вы расскажете нам об этом? – предложил главный констебль.
– А рассказывать особо и нечего. В тот день я… я встретился с миссис Протеро… – Лоуренс замолчал.
– Это нам известно, – сказал Мелчетт. – Вы, может, думаете, будто ваши чувства к миссис Протеро и ее к вам – это большой секрет, но на самом деле все давно знают о них и живо обсуждают. Теперь все выйдет наружу.