– Ника? – тихий голос Кайзера немного меня встряхнул, но не смог разбить мерзкого гнетущего оцепенения, которое с каждым мигом всё больше захватывало мою душу.
– Почему, Кайзер? – вскинула я к нему заплаканное лицо, – чего ему не хватало? Зачем всё это?! Столько загубленных искалеченных душ. Зачем?! Из всех преподавателей только четверть способна продолжать дальше работу. Четверть, абсолютно искалеченных, пройдут по ведомству Лиса. И они сами казнят себя ещё больше! Кого-то теперь нужно лечить, кого-то вылечить уже невозможно! Я видела среди них тех, кто не вынесет груза знаний, кто сделает всё, чтобы лишить жизни себя. Я видела это, – мой голос упал.
Кайзер молчал.
Он – мёртвый, могущественный, живший уже так долго… Конечно, он знал ответ на мой вопрос. Но он не знал, как со мной говорить. Что со мной делать. Потому что сейчас уже я сама находилась на грани. Не истерики, а отчаянного бессмысленного рыдания. Воя в голос. До сорванного горла.
Сильные ладони легли на мои плечи, сжали. И как куклу меня поставили на ноги. Я знала эти ладони лучше всех на свете.
И сжалась сама.
Каким он будет сейчас? Как Ник – мягким, понимающим? Как Лис? Язвительным, злым, колючим? Какой на самом деле герцог Оэрлис? Обошедший меня и стоящий сейчас напротив. В костюме с иголочки и отстранённым видом…
– Да, – некромант смерил меня насмешливым взглядом. – Вместо платья охотничий костюм. Вместо макияжа – красные глаза и распухший нос. Кто тебя такую замуж-то возьмёт, принцесса моя горемычная?
– Никто. И не надо, и… – сразу же перешла я в глухую оборону. – Куплю избушку, поселюсь на болоте и буду тебе лягушек присылать. В кровать! И под подушку!
– В кровати я предпочитаю куда более приятную компанию, тёплую, чтобы грела, а не замораживала. Как насчёт тебя?
Вау. Это он сейчас намеревался … да вряд ли. Соблазняющих ноток в голосе не было. Смеётся, тип хладнокровный! Ну, это ты так можешь местных снисходя очаровывать, а для меня придётся найти что-то покрупнее.
– Что вы, герцог, я и ваши двадцать две любовницы… да мы в одной кровати просто не поместимся!
– Вы их считали, моя принцесса?
– Конечно, – кивнула я. – Свечи зажигала, сидела с талмудами, знаете, напротив каждой фамилии галочки ставила, а писала обязательно пером с чернилами!
– Какая большая подготовительная работа… Достойна награды.
Оп. А вот теперь я, утеряв бдительность, оказалась уже у стены. У холодной стены! В тонкой рубашке! И… кто вообще так обращае…
Правильно, особо говорливых «леди» так и надо, вначале рассердить, потом позволить отнестись снисходительно, а потом поцеловать. Действительно, чего тянуть! Цветы, серенады – фу, какая гадость. Девушку надо очаровывать вот так – по-лисьему. Можно я его грохну, а? Я нежненько, я так, чтобы свидетелей не было.
Стоит на меня насмешливо смотрит, а у меня губы горят, о… зато ощущения безысходности в голове не осталось.
Нет, кто-то определённо слишком много знает!
– Завтра бал.