Клеймо

– Признаться, ты напугала меня, Селестина. Полагаю, именно этого ты и добивалась. Хотела, чтобы я пустилась обличать судью Кревана, писала об этом, подняла шум. Опасная это затея, Селестина, от подобных слухов несладко пришлось бы Кревану и всему Трибуналу, обо мне уж не говоря. Я не позволю тебе так меня использовать.

Я вижу, как она сердита, ей кажется, что я хотела ее использовать, обмануть. Фотографии Арта – улика против меня. И какая-то часть моего разума, никогда прежде не умевшего мыслить подобными категориями, вдруг подключается, и я начинаю быстро соображать, планировать, строить интригу. Я же не знала, что шестое Клеймо способно причинить Кревану столько неприятностей, ниспровергнуть даже Трибунал. Каким образом? Знала бы, не выпалила бы так опрометчиво. Нужно было это тщательно обдумать. Так у меня есть оружие?

– Пытаешься отомстить Кревану, Селестина? И Арта используешь в своих целях? Настроила его против отца? Эниа Слипвелл – твоя соучастница, вы вместе решили подставить судью? Что вы затеваете, Селестина? Не отпирайся, всем известно – что-то вы затеваете.

Она страшно довольна собой: как же, разоблачила мой замысел. Ждет, что я сломаюсь, заплачу, признаюсь во всем. А я запрокинула голову и засмеялась. Она подала мне идею.

Растерявшись, она заерзала в кресле, поправила юбку, ей сделалось не по себе.

– Пари держу, самого судью о шестом Клейме вы не спрашивали! – говорю я.

– Разумеется, нет, – возмущается она.

– Разумеется, нет. Потому что боитесь. Потому что знаете: он маньяк.

– Ничего подобного, судья Креван – вовсе не маньяк. – Она четко выговаривает каждое слово, как будто нас кто-то подслушивает: боится, что я ее подставлю. – И я не боюсь его… просто не хочу лезть к нему с подобным вздором. Для начала нужны доказательства. Я спросила твою мать о шестом Клейме, – снова эта лукавая усмешка, – и она отказалась подтвердить твои слова. Не признала, что у тебя есть шестое Клеймо. Она даже не присутствовала, когда тебе ставили пятое. Никого из них там не было, Селестина. Всю семью удалили за неподобающее поведение. Это есть в отчетах.

Отчеты лгут.

Понятно, почему мама с такой тревогой встретила меня сегодня после школы. Я-то думала – оттого, что снова без предупреждения явилась Пиа, но оказывается, она еще и про шестое Клеймо спросила. Мама испугалась, что Пиа про все напишет, но мама не знает того, что я сейчас угадала: никогда Пиа не напишет о шестом Клейме, Креван ей не разрешит, потому что он совершил нечто недозволенное.

– Кто писал отчеты?

– Дежурные стражи.

Тина, Джун, Барк, Фунар. Все солгали, прикрывая Кревана.

– Значит, мой хитроумный план не сработает: доказательств нет.

– Ни малейших! – ухмыляется она.

Обдумываю ее слова. Вновь переживаю тот момент, ту боль, ту силу, которую я почувствовала в себе, когда отказалась уступить Кревану, покаяться. Самый мучительный в моей жизни момент – и все же миг, когда я собралась с духом и мужеством. Вспоминаю и Кэррика, его распластанную по стеклу ладонь. А еще там был мистер Берри, он высоко поднял свой телефон, снимая на камеру все происходящее. Раньше я не понимала, как это важно, но теперь вижу: мы располагаем всеми доказательствами, вот только журналистке я ничего об этом не скажу. Для начала нужно заполучить эту съемку. Доказательство – сила. Вероятно, потому мистер Берри и оставил видеозапись у себя, ради каких-то собственных интересов.

– Я могу прямо сейчас предъявить вам доказательство, если угодно.

Она покосилась по сторонам, как будто ожидая, что из угла выскочит притаившийся свидетель.

– Но сначала обещайте мне полное сотрудничество, – говорю я, перехватывая инициативу. – Я знаю, вы не станете писать о том, как я сегодня встретилась с Артом, не станете публиковать фотографии. Вы же блефуете, и я это прекрасно понимаю: если Креван выяснит, что вы знали, где побывал сегодня его сын, а ему не сказали, неприятностей не оберетесь. Вы знали, где его драгоценный сыночек, и позволили ему уйти? Вам же известно, что он повсюду ищет Арта. А я могу прямо сейчас перейти дорогу – вон его дом – и все ему рассказать.