Утром меня разбудил легкий зуд в плече.
Раньше я ненавидела метку, считала клеймом и постоянным напоминанием о рабстве, но один поцелуй — и я расклеилась.
«Иди-ка знаешь куда!» — почесывая, мысленно послала мага. В ответ метка немного нагрелась и сменила легкой, приятной прохладой. Похоже, будто сначала обожгли кожу поцелуем или горячим дыханием, а потом подули. Приятно и неожиданно, что он услышал и дал знак. Еще такой трогательный.
Перед глазами встала его довольная, хитрая физиономия. Опять вспомнила, чего наговорила в запале. Словно маленькая обзывалась козявкой…
Нет, у Эверия ко мне не может быть никаких чувств! Я невоспитанная, несдержанная, неутонченная. И вообще не красавица… Но чертовски мила, как говорила мамулечка.
Вспомнила о доме, загрустила и решила стараться как можно реже чихать и вообще сторониться всяких магов.
Когда вышла из комнаты, Димея дрыхла поперек кровати с портретом Селебрина подмышкой.
Еще одна сердечная страдалица… Но вспомнила, какой она бывает поганкой, и жалость прошла. Селебрин дает прочихаться маркизетте, она мне. Я ей и Эверию. А он нам с ней… Круговорот вредин в природе. Нет бы всем по пуду счастья и пуду радости…
Димея всхрапнула, перевернулась — портрет принца оказался на краю постели. Вот-вот упадет. Чтобы грохот не разбудил «рыжее лихо», я на цыпочках двинулась к угрозе.
Плавно, не делая резких движений, переложила тяжелую рамку на пол и заметила под кроватью какой-то лист. Крохотный кончик выглядывал из-под свисающего покрывала, и я бы ни за что не заметила его, если бы не случайность.
Ох, ты ж! Чего Дименька прячет?
Уже через пару минут маркизета была разбужена холодной водой, вылитой на нее из кувшина. Точь-в-точь, как недавно она будила меня.
Фурия взлетела над кроватью, выдала крепкое словцо и пообещала меня прибить. Но я прежде успела помахать у нее перед носом листом.
— Читала? — поинтересовалась язвительно и строго.
Она выхватила его, пробежала глазами и, когда дочитала, была бледна, как простыня.
— Почему ты не сказала мне вчера?! — прокричала мне маркизета, скидывая одеяло.
— А разве не ты его положила под кровать?
— Нет! — Димея остановилась перед ванной, ошарашенная открытием.
— И я не клала.
— Тогда кто? — бледность ее начала сменяться румянцем, плавно переходящим в некрасивые пятна.
ebooksa