Я ждала, когда начнется беседа, однако она все не начиналась, и тогда я покашляла.
— Не ошибся в тебе, — отозвался Эверий, не отрываясь от своих дел. — Действуй! И не ходи за мной по пятам.
Возмущенная его безответственным подходом к делу, я застыла истуканом. Думает: этот «Ужас, летящий в пышных юбках» удастся вот так просто втюхать принцу, которого когда-то едва не покалечила? Ха-ха. Очень смешно, если бы не было так грустно.
— Ну знаете, магвел Эверий! — выпалила и спохватившись, что надо бы потише, перешла на шепот. — Я не специализируюсь на отборах. А если бы и была профи — с фрей Димеей не связалась ни за какие коврижки! Ей не поб… — Ощутила, как губы внезапно онемели, ноги прилипли к полу.
Эверий, не обращая внимания на мои пантомимы и возмущенное мычание, сел за небольшой письменный стол, расстегнул пуговицы пиджака и, достав из нагрудного кармана ручку, принялся что-то сверять в записной книжке и чиркать.
Только когда я смирилась с беспомощным положением и притихла, стоя посреди комнаты, как школьница у доски, сердито заговорил, не отрываясь от дел.
— Никогда не открывай рта, не убедившись, что защищена куполом тишины! — теперь он не ледышка, а огонь. Ну чисто пламя ярости. Выведен из себя и очень зол. — Хочешь свободу — сделаешь все, что я скажу. Из кожи вон вылезешь, выше головы пригнешь! Извернешься, обманешь, схитришь! Поняла?!
Я закипала, однако спорить со взбешенным магом не могла, зато наши взгляды встретились и… скрестились.
— Прибереги ярость для дворца. Пригодится, — отчеканил он, но уже будучи не таким раздраженным.
Чтобы не остаться немой на несколько дней, пришлось изобразить раскаяние и покорность, и только тогда Эверий снял с меня заклятье молчания.
— Вы верите в чудо? — с горечью усмехнулась я.
— Верю в твою целеустремленность. Ступай! Пообщайся с Димеей. Войди в курс дела, — махнул Эверий рукой, и дверь распахнулась.
Я сжала кулаки. Он заметил это и пригрозил с жесткой кривой полуулыбкой:
— Не справишься — пеняй на себя.
Выйдя и притворив за собой дверь, я едва сдержалась, чтобы не возмутиться несправедливостью сделки. Слова так и рвались с языка.
Быстро свернула к лестнице и только тогда позволила себе раздосадовано проворчать под нос:
— Безответственный гад! — тут же наступила на подол платья, поскользнулась и едва не упала на главную лестницу, бесившую идеальным великолепием. Широкая, помпезная, с отполированными до блеска перилами на резных балясинах. Над ней роскошная люстра в два моих роста, отражающаяся в почти зеркальном паркете… Настолько все богато, красиво, восхитительно, что я в сером платье похожу на бесправного муравьишку, от которого хотят невозможного.
Сильно ударившись коленом, я охнула, однако ярость помогла справиться с болью и с отчаянием, стискивающем горло.
— Все равно гад! — прорычала упрямо и принялась подбирать длинную юбку, чтобы подняться. Но ощутила мощный пинок в спину. Хорошо, что удержалась за перила, иначе бы точно скатилась кубарем по ступенькам.
— Чего развалилась, корова неуклюжая!