— Не знаю, Тарлак, — пожал плечами я. — Риджая Ришиару — сильный противник.
— Да, она — красотка! — хмыкнул староста. — Вынудить Лакшти нарушить правила — это сильно.
Вот, значит, какая версия устоялась среди студентов? Любой артефакт, если он замечен на участнике Турнира на Арене, является нарушением. И, видимо, именно срабатыванием артефакта для широкой общественности объяснили появление того щита, который выдержал атаку более высокого ранга.
Что ж, не самый плохой вариант. Понятно, что рано или поздно знание о вернувшейся в мир древней магии расползется. Но сейчас, чтобы успокоить людей и нормально довести до конца Турнир, сойдет.
— Я сделаю все возможное, чтобы победить, — сказал я.
Тирлак пристально посмотрел мне в глаза, но буквально через секунду махнул рукой и вновь превратился во взъерошенного сорванца.
— А, все равно поставлю! — заявил он. — И только попробуй проиграй!
Мы шли в сторону Арены, болтая с Тирлаком о том, о сем. Его сестра молчала, лишь изредка вежливо улыбаясь.
В какой-то момент Кадалиса остановилась. Мы с Тирлаком замерли на полушаге.
— Я прошу прощения, но мне пора, — тихо сказала девочка. — Очень рада знакомству с вами, господин Раджат.
— Взаимно, — вновь улыбнулся и кивнул на прощание я.
Девушка поклонилась и свернула на дорожку, которая вела к главному корпусу Академии.
— Тирлак, прости за нескромный вопрос, — произнес я.
— Спрашивай! — у старосты аж глаза загорелись от любопытства.
— Почему у твоей сестры настолько короткие волосы?
Мальчишка тут же помрачнел и вздохнул.
— Спасибо, что при ней не спросил, — сказал он. — В нашем клане это знак траура. Когда у женщины погибает близкий мужчина, она обрезает волосы под корень. Точнее, это раньше так было, а сейчас… ну, чуть ниже ушей обычно оставляют.
Судя по тому, что у Кадалисы волосы уже практически лежали на плечах, с того момента прошло как минимум полгода.
— Мужчина? — аккуратно уточнил я.
— Любой близкий родич мужского пола, — пояснил Тирлак. — Брат, отец…