Доверься мне

Как ему удалось одним предложением развеять самый большой из моих страхов и вести себя так, словно это самая обычная вещь на свете? Ну почему ему обязательно нужно сделать так, чтобы мне было тяжело держаться от него на расстоянии?

Весь вечер я за ним наблюдала, и мне буквально приходилось садиться на свои руки, чтобы не потянуться к нему, не дотронуться. Все просто становилось сложнее и сложнее. Не только мое любопытство и потребность заглянуть за выстроенные им стены, но и притяжение, которое постепенно начинало закипать и грозило выйти из берегов.

– У Элли скоро день рождения, – произнесла я, и голос прозвучал чуждо и фальшиво. Развернувшись, я ушла с кухни. Сбежала от остальной части разговора, который теперь казался неизбежным, а прежде всего от желания обвить его руками и прижаться так крепко, чтобы нам стало нечем дышать.

– Десять, девять, восемь, семь, шесть…

Элли подпрыгивала на месте и до боли стискивала мою руку. Тем не менее я улыбалась. Ее радость оказалась заразительна, и я с готовностью позволила ей меня захватить, пока это отвлекало от всего остального.

– …пять, четыре, три, два, один… С днем рождения!

Последовали веселые крики и аплодисменты, я заключила лучшую подругу в объятия. Мы раскачивались в стороны, и я расцеловала ее в обе щеки, прежде чем другие окружили ее и оторвали от меня. Потребовалось некоторое время, чтобы все договорили свои пожелания и поздравления. Лишь после этого Моника вручила Элли конверт с открыткой из Куз-Бея. Мы внимательно смотрели, как она его открывала и читала текст внутри. Глаза у нее расширились, в них сверкнули слезы, и Элли уставилась на нас.

– Мы едем на побережье?

– Да, – ответила Моника. – Уже в следующие выходные, если ты свободна и…

Взвизгнув, Элли бросилась Монике на шею. Затем обняла каждого из нас по очереди, наконец добралась до Кейдена и целовала его, наверное, целых полчаса. Только после этого она переключилась на подарки от остальных, а я отошла в сторону. Просто ни секунды бы больше не вынесла в одном помещении со Спенсером.

Страх вернулся и пробудил во мне инстинкт к бегству. Я хотела его, но не могла быть с ним. А то, что он один из моих лучших друзей, лишь делало ситуацию гораздо хуже. Я знала, что есть вещи, которые давили на него, и пыталась выяснить, какие именно, однако в то же время боялась того, во что это выльется. Что произойдет, если… если после этого я начну испытывать к нему еще больше чувств? Такого не должно случиться. Одна лишь мысль о том, чтобы подпустить его ближе к себе, вызывала священный ужас, который сжимал меня в тисках и душил. Я уже могла представить себе, что буду ощущать, если мы вдруг все испортим. Что буду ощущать, если Спенсер ранит меня так, как это сделал Нейт. Второй раз я такого не переживу.

Мне требовалось немного побыть одной, поэтому я натянула куртку. Затем как можно незаметнее направилась к выходу на лестничную клетку. Если память меня не подводила, проход на крышу оставался открытым. Поднявшись на несколько этажей, я толкнула массивную дверь на самом верху, которая вела на крышу дома.

Оказавшись снаружи, я вздохнула полной грудью. На мгновение прикрыла глаза, а потом прошла вперед. На улице оказалось довольно прохладно, темное покрытие у меня под ногами блестело в слабом свете лампы, висевшей над металлической дверью. Я обошла всю крышу и решила, что самый красивый вид открывался на гору Уилсон. Отсюда можно было увидеть парк, прилегающий к границе жилого комплекса, и различить в темноте очертания горы.

Погрузившись в свои мысли, я села на край небольшого возвышения в конце крыши. Снизу очень тихо доносилась музыка.

Мне было невероятно холодно. И все-таки не получалось заставить себя снова спуститься в квартиру.

Через какое-то время послышался скрип металлической двери. Мне даже не понадобилось оглядываться, чтобы понять, кто последовал за мной. Его шаги медленно приближались, пока не стихли прямо у меня за спиной.

– Пожалуйста, не прыгай.

– И не собиралась, – прохрипела я. Здесь было настолько тихо, что собственный голос показался мне посторонним звуком.

– Прости, что пристал к тебе. Я не хотел, – негромко произнес Спенсер.

Я заворчала себе под нос.