Мне бы не хотелось, чтобы кто-то подслушивал наш с Райли личный разговор, поэтому я аккуратно приоткрыла дверь палаты и сквозь щелку выскользнула в коридор. Там села на ближайший стул и попыталась совладать с медленно зарождающейся внутри меня паникой.
Что, если мама Исаака не выздоровеет полностью? Что, если ей потребуется уход до конца жизни? Как Гранты справятся с этим? Не только морально, но и финансово? Как это переживут Ариэль, Айви и Леви?
Или Исаак?
Немного позже дверь распахнулась и в коридор вышел Джефф. Огляделся, как будто кого-то искал. Я моментально встала и подошла к нему:
– Все в порядке?
Он коротко кивнул и потер ладонями лицо.
– Просто сильно устал и хочу выпить кофе.
– Я могу принести, – предложила я.
Отец Исаака покачал головой и указал подбородком в направлении двери:
– Я сам. Думаю… ты ему нужна.
– Конечно, – быстро ответила я.
Снова войдя в палату, я тихо прикрыла за собой дверь и увидела Исаака с покрасневшими глазами. Теперь он сидел на стуле рядом с кроватью, бережно накрыв рукой мамину ладонь.
Без единого слова я подошла к нему. Он поднял на меня взгляд, отчаянный, печальный и подавленный. Потом прислонился головой к моему боку. И, положив одну руку ему на плечо, а другой гладя его по голове, я начала нашептывать ему обещания, которые, как я очень надеялась, сбудутся.
Следующие дни были очень изнурительными. Я пыталась подготовиться к экзаменам, продолжать помогать в галерее и одновременно быть рядом с Исааком, мысли которого круглосуточно вращались вокруг матери. Через шесть дней она так и не очнулась, и я понимала, что он едва с ума не сходил.
Доун и Джан помогали мне хотя бы на какое-то время отвлекать Исаака. Доун – вытаскивая его на лекции, а Джан – снабжая его едой и устраивая в их квартире игровые марафоны.
Ровно через неделю после несчастного случая с Дебби мне позвонил Ал и спросил, не смогу ли я временно взять вечернюю смену в стейк-хаусе. У того, кто заменял Исаака, не получалось выйти, а у Ала не получалось так быстро найти кого-то другого. Я согласилась, потому что до сих пор терзалась угрызениями совести за то, что ни с того ни с сего уволилась с работы.
Вот только я не рассчитывала, что придется выходить на смену с племянницей Ала. Что бы ни говорил мне тогда Исаак перед клубом – я собственными глазами видела, как она с ним флиртовала. И здесь, в стейк-хаусе, и в клубе, и одной мысли об этом хватало, чтобы у меня волосы на затылке вставали дыбом. Тем не менее надо пережить этот вечер. Бывало и хуже.
Она уже стояла за барной стойкой, когда я пришла в стейк-хаус, и складывала салфетки веером.
– Привет, – сказала я и махнула одеревеневшей рукой в знак приветствия.
– О, привет! Ты Сойер, верно? – заинтересованно спросила девушка и отложила салфетки в сторону, чтобы подойти ко мне с вытянутой рукой. – Я Элис.