– Ты меня понял. – Он смотрел на Эзра, качая головой. – Чего ты вообще от меня хочешь? Все это фиаско – твоя вина!
– Я… Что? – Эзра выглядел совершенно сбитым с толку. Он ошарашенно переводил глаза с меня на Блейка.
– Ты столько месяцев сидел рядом со мной и нес какую-то чушь, чтобы успокоить, хотя это ты внушил ей, что лучше будет со мной расстаться. А теперь стоишь здесь и затыкаешь мне рот? – Блейк пренебрежительно фыркнул. – Тебе все это только на руку. Ты никогда не хотел, чтобы мы были вместе.
Эзра нахмурился:
– Что за бред?
– Ты знал, что я к ней чувствую. И тебе было наплевать. Настолько наплевать, что ты сказал ей, будто будет лучше, если мы пойдем разными путями! – рычал Блейк.
– Я просто выразил свое мнение, не больше и не меньше.
– Но ты, мать твою, не имел никакого права рушить наши отношения! – взревел Блейк так громко, что и Эзра и я вздрогнули.
Внезапно наступила такая тишина, что слышалось лишь прерывистое дыхание Блейка.
Затем Эзра откашлялся:
– Мне было абсолютно не наплевать на то, что тогда творилось. Скорее наоборот. Больно было смотреть на вас обоих. И я не хочу больше наблюдать, как двое моих самых любимых людей тонут в страданиях, – с жесткостью в голосе сказал он.
Блейк разжал руки, снова стиснул кулаки и повторил так еще несколько раз. У него на шее вспыхнули алые пятна.
– Эзра не виноват, – через какое-то время произнесла я.
– Ах вот как. – Блейк опять повернулся ко мне. – Значит, мы с самого начала были обречены на расставание?
– Я этого не говорила, Блейк, – прошептала я.
Он лишь покачал головой. Ярость в его взгляде уступила место невыносимой боли. Он страдал и бросался обидными словами, потому что ничего не мог с собой поделать. Я все понимала, но это все равно ранило. Опять мне казалось, что я вновь потеряла Блейка – на этот раз навсегда.
– Но ты имела это в виду.
Его фраза повисла между нами, и я не знала, что еще ответить. Понятия не имела, как объяснить Блейку, что мои чувства к нему никуда не делись и никогда не исчезнут. Его все равно это не волновало.
Мы смотрели друг на друга целую вечность. Потом он сглотнул:
– Хорошо, что мы оба так думаем.