– Так и есть. Но завтра я все равно туда пойду.
– Ты наверняка могла бы найти что-нибудь другое.
Я опустила ролл.
– Не могу. – Взглядом я сверлила серую ворсинку на ковре.
– Почему?
Изогнув бровь, я посмотрела на него. Мне показалось, что это вопрос с насмешкой, однако в его глазах я не заметила ничего, кроме искреннего интереса.
– Я не окончила школу, а все рекомендации, которые у меня накопились за прошлый год, со съемочных площадок. Работа в пиццерии – это единственное, что мне предложили. Мне нужно завтра снова туда идти. И плевать, что я стала посмешищем для всего Вудсхилла и что все считают меня нелепой.
Некоторое время Блейк просто неподвижно смотрел мне в глаза. Потом прочистил горло:
– Я не считаю тебя нелепой.
Внезапно сердце застучало у меня где-то под подбородком.
– Нет?
Похоже, он только сейчас осознал, что произнес. Блейк опустил взгляд на мои ноги и пожал плечами:
– То, что на тебе сейчас, ненамного лучше прикида пиццы.
Я почувствовала, как при мысли обо всех моментах, когда я надевала эту пижаму при нем, к щекам прилило тепло. Скорее всего, я никогда не смогу с ней расстаться. Слишком много прекрасных воспоминаний с ней связано.
– А раньше тебе нравилась моя пижама с авокадо.
– Ты поэтому ее надела и прикинулась, будто хлопнулась в обморок?
Я ахнула:
– Я не прикидывалась!
Он опять посмотрел мне в лицо. Потом – ни с того ни с сего – его губы изогнулись в тонкую улыбку, а глаза заблестели.
Его улыбка до сих пор имела надо мной такую же власть, как и прежде. На краткий миг я забыла обо всем случившемся между нами, поскольку его взгляд излучал такую теплоту, что совершенно вытеснил из моей памяти холод сегодняшнего дня.