— Ты знаешь, — произнесла я, присаживаясь на диванчик, — я лучше поужинаю в комнате.
— Фейт…
— Одна.
— Фейт, послушай… — Он сделал шаг ко мне, но я остановила его, отвернувшись и покачав головой.
— Не надо. Прости, но я очень устала и хочу отдохнуть.
— Ты ей поверила. Ей, но не мне.
— Твоя мать не лгала и ничего не скрывала.
— Она просто очень мило показала тебе свою правду, которую ты так легко приняла и смирилась.
— У нас с тобой лишь соглашение, — напомнила ему, немного повысив голос. — После того как сокровища будут возвращены, наши пути разойдутся.
— И ты этого хочешь? Именно этого? — требовательно спросил Трейс.
— Ты отлично знаешь, чего я хочу, Алтон. Об этом было сказано с самого первого дня, — ушла я от ответа.
А он вместо того, чтобы дожать меня, заставить признаться, вдруг отступил.
— Хорошо. Как скажете, леди Мандигар.
И ушел, оставив меня одну в комнате наедине со своими не слишком весёлыми мыслями.
Тина принесла ужин в комнату, как я и просила. Несмотря на отвратительное настроение, я всё съела, запила шипучим соком. Потом отправилась в ванну, в которой пролежала больше часа, утопая в высокой пене и периодически подливая горячую воду.
Вставать не хотелось, думать тоже. Думать особенно, потому что стоило только на мгновение вспомнить разговор с драконицей, как тут же становилось больно, и слёзы были готовы политься из глаз. Из нашей беседы я вынесла самый главный постулат: даже если мы захотим, нам не дадут быть вместе. Сложно бороться за любовь и чувства, когда против них высшие силы.
Переодевшись, я забралась в постель и долго ворочалась с одного бока на другой, пытаясь заснуть. Вспоминала родителей, брата, Вейли. Как она там? Куда пропала? Может, мне надо было броситься на её поиски, а не сидеть тут?
Вспоминала академию, Кали со своей свитой. Она обещала превратить мою жизнь в ад, когда вернусь. Интересно, статус ондири спасёт меня от этого? И хочу ли я возвращаться в академию потом?
Надо же, а ведь я не думала ни разу о том, что будет дальше, после бала. Ни разу не мечтала, не представляла себе новую жизнь. А ведь она точно изменится, станет другой. Но даже сейчас думать об этом было неловко и даже немного страшно.
— Кхр… кхр…