Я пространно кивнул и посмотрев на командиров сказал:
— Товарищи, надо бы, наверное, в штаб доложить, что противник сосредотачивает танковую роту на правом фланге нашей обороны — фактически напротив второго взвода. Ну, а я, пока немного постреляю.
Мамлей покосился на сурово смотрящего на меня Воронцова. Тот одобрительно кивнул не сводя с меня глаз и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, пригибаясь, побежал по траншее.
Я же, решив, что уделил командному составу и так достаточно времени, вновь стал разглядывать немцев через прицел.
В который уже раз тщательно осмотрел местность, в очередной раз прикинул приходящие в голову мысли, а затем повернулся к лейтенанту и попросил:
— Слушай, товарищ Воронцов, я тут схемку придумал. Будь другом, одолжи, пожалуйста, свою винтовку минут на пять. Я, сейчас, пожалуй, их колонны немного деводителизирую.
Глава 13
Атака
Новость о том, что я намереваюсь стрелять прямо сейчас, пока немцы не перешли в наступление, вызвала у Воронцова вначале шок, а потом приступ крайнего недовольства.
— Отставить! Да ты что⁈ Так нельзя! — ошарашенно произнёс лейтенант, видя, что я собираюсь стрелять. — Надо дождаться команды.
— Какой ещё команды? — ответил ему я. — Мы видим противника. Там кроме броневиков и грузовых автомобилей стоят заведёнными немецкие и трофейные французике танки. Мы точно знаем, что они собираются на нас напасть. Так чего ждать-то? Пока немцы организованно по нам стрелять начнут? Зачем? Не проще ли напасть на них первыми, чем ждать у моря погоды? Уверен, что, если бы у нас было сейчас в наличии достаточное количество артиллерии, то мы бы обязательно нанесли упреждающий удар из всех стволов по местам скопления личного состава и техники. Но, к сожалению, очевидно, что большого калибра у нас сейчас в наличии нет, а, значит, удар на опережение мы нанесём, чем есть — то есть винтовочным огнём. — Улыбнулся ему и добавил: — Да какая разница, чем именно противник будет уничтожен, ведь тут главное сам факт его гибели. А остальное — это дело двадцать пятое. К тому же, ты забываешь, что я снайпер. А снайперам никто никогда никакие команды не даёт. Снайпер сам знает, когда нужно атаковать цель.
Видя, что лейтенант пытается найти ещё какие-то аргументы, позволяющие подвергнуть сомнению моё логичное обоснование, решил не давать ему эту возможность. Прильнул к винтовке и положил палец на спусковой механизм. По суете, что происходила вокруг приготовившихся к наступлению колонн, было ясно, что немцы вот-вот должны начать движение.
Оставалось лишь немного подождать.
Секунда… Две… Три… Пять… Десять… И вот, клубы от работы танковых двигателей взвились вверх.
А я, сфокусировав зрение на серых боевых машинах максимально сосредоточившись на них и своём оружии, каким-то отголоском, находящимся на самом краю сознания ощутил… Даже не знаю, как назвать это странное и непривычное чувство. Предвидение? Или, может быть, озарение?
Я как будто взглянул на мир так, как смотрела бы моя винтовка, которая с точностью до миллиметра знала, куда она сейчас отправит свинцовый гостинец, а спустя секунду это уже знал и я.
А ещё спустя мгновение чувство перестало быть странным и непривычным. Та точка, куда я в самые ближайшие секунды уложу пулю, ощущалась мной сейчас так же легко и просто, как и остальное тело. Вот рука лежит на прикладе трёхлинейки, чувствует тепло дерева и его твёрдость, вот шебутной ветерок холодит мокрую щёку, а вот туда, куда я сейчас смотрю, с точностью до сантиметра прилетит выпущенная мною пуля, не оставив захватчику ни единого шанса на то, чтобы продолжить топтать своими сапогами мою Родину.
Французский танк, стоящий первым в колонне слева, вздрогнул, его передняя часть чуть приподнялась вверх, и многотонная машина тронулась вперёд.
Фашисты пошли в атаку.
Ну, а я… а я, решив, что пора от слов переходить к делу, нажал на спусковой крючок и выстрелил в механика-водителя этого самого первого танка левой колонны. Расстояние до цели было около двух километров. Я не знал, пробьёт ли пуля лоб немца на таком расстоянии, поэтому старался с учётом упреждения метиться в глаз. Сделать это было очень сложно, ведь пуля долетает до цели не мгновенно. Это надо было учитывать при стрельбе на столь большие дистанции. И, естественно, я этот факт учёл. Но первый блин, как это иногда получается в жизни, вышел комом, и моя пуля попала не в глаз, как я намеревался, а в горло водителя танка.