— Вот и командир разведроты пожаловал. Ну, Лосев, что твои разведчики говорят?
— Стоят немцы, товарищ полковник. Застыли на окраине. Да вы и сами всё это прекрасно видите. Туман уходит, окраины Троекуровска уже разглядеть можно, — произнёс Лосев и, достав бинокль, стал рассматривать застывшие колонны. — Вон, видите, ни одной живой души. Всех снайпер положил. А кого не положил, распугал.
Неверовский перевёл взгляд на меня и растерянно спросил:
— Это твоя работа? Ты остановил немецкое наступление?
— Ну не то, чтобы остановил, просто, наверное, немного замедлил развёртывание порядков противника, — не стал я делать громких заявлений, помня, что скромность украшает человека.
— Развёртывание порядков предотвратил⁈ Да нет, брат, ты их просто перебил всех начисто! А это — усиленный механизированный батальон! — хохотнул командир разведки. — Я сам видел, как ты щёлкал немцев как орехи.
— Боец, назовитесь. Кто вы? — вновь перевёл взгляд с разведчика на меня комдив.
— Красноармеец Забабашкин! — отрапортовал я, а потом негромко добавил: — Алексей.
— Молодец, Алексей! С немцем разбираешься на раз-два! — и тут он схватил меня за плечи и вскрикнул: — Да ещё как разбираешься, чертяка!
— Хорошо разбирается! Действительно, молодец! — поддержал его подполковник.
— Не то слово — молодец! Снайпер! Да ещё какой — Ворошиловский стрелок. — Комдив вновь слегка потряс меня за плечи и произнёс: — Как обстановка стабилизируется, приказываю Вам, красноармеец, сразу же явиться в штаб. Будем думать, как нам создать снайперский взвод, который Вы возглавите. А как будет у нас таких, как ты, хотя бы десяток, мы сможем держать оборону более уверенно.
Услышав такое «лестное» предложение, сразу же решил расставить все точки над «i» и рассказать о том, что я не смогу никого обучить, потому что сам не обучен. Хотел наврать о том, что мой талант у меня с самого рождения, и вряд ли кому-то смогу объяснить, как он работает. Но затем решил не обманывать, а сказать полуправду.
— Товарищи командиры, мой метод поражения целей вряд ли кому-то подойдёт. Я просто, если сосредоточусь, то вижу более детально. И прицелится мне легче, чем какому-то другому человеку.
— Но как ты-то сам так стрелять научился?
— После операции, что мне врачи сделали. Я контузию получил и лёгкое ранение глаз. Вот после этого у меня и появилась, можно сказать, дальнозоркость.
— Ранение? Контузия? Так ты из госпиталя? — догадался комдив.
— Так точно. Мы, вот с товарищем лейтенантом, под бомбёжку попали и были ранены. Вот я в госпитале и лечился, пока на оборону не позвали.
Полковник посмотрел на моего помощника и будто только что его заметил.
— Воронцов, так ты сейчас у него вторым номером? — обратился он к ГБэшнику.
— Так точно, товарищ полковник. Вот с рядовыми Апраксиным и Зорькиным помогаем Забабашкину атаковать неприятеля, — ответил тот и рассказал о нашем методе, — мы заряжаем, он стреляет.