Комдив удивлённо выслушал, посмотрел на стоящие на земле вокруг меня винтовки, обратил внимание на сотню гильз, валяющихся под ногами и, увидев, что на вырытой в земле полке стоит всего одна пачка патронов, посмотрев на меня, спросил:
— Это всё?
Я тоже посмотрел на коробку, и перевёл вопросительный взгляд на Воронцова.
— Это всё?
Тот, очевидно, хотел было пожать плечами, но вероятно вспомнив, что такие ответы не по уставу, обернулся к Апраксину и задал точно такой же вопрос:
— Это всё?
Тому переадресовывать было некому и он, кивнув, ответил за всех:
— Так точно! Весь боезапас, что был у нас, мы ужо исстреляли. Осталось девятнадцать патронов, тама в коробке.
Воронцов обернулся, и собрался было доложить, как и положено, но комдив его остановил, сказав, что всё и так слышал. После этого посмотрел в бинокль в сторону врага и через полминуты произнёс:
— Вроде бы у второго танка, который стоит в колонне, что справа, кто-то ползает.
— Где? — моментально среагировал я, хватая винтовку. А затем, вспомнив, что патронов нет, приказал своим помощникам: — Заряжай!
Уже через пятнадцать секунд я произвёл первый выстрел.
Трое солдат пытались вытащить лежащего в башне немецкого командира.
После того, как первый немец упал, его камрады, поняв, что по ним вновь работает снайпер, побежали врассыпную. Но одного всё-таки я успел достать, попав в спину.
Тот упал, но не умер. А стал ползать по земле и, вероятно, просить помощи, поднимая одну руку вверх. Я знал, что снайперы используют такой приём, который можно называть «ловлей на живца». Они ранят цель и ждут, когда к ней придут на помощь. Раненый, естественно, испытывает боль и просит, чтобы ему помогли. Его товарищи, видя мучения товарища, нередко бездумно спешат к нему на выручку. А это снайперу только и нужно — так и не добивая первую цель, стрелок занимается отстрелом тех, кто, слыша крики боли и отчаяния, идёт к своему товарищу на помощь.
Я это знал и прекрасно понимал, что с военной точки зрения это целесообразно. Ведь снайпер знает точное место, где появится враг, а потому результативность стрельбы у него существенно возрастает. Но смотреть на муки немца мне было органически неприятно. И я, не став продлять агонию вражеского солдата, произвел точный выстрел в одиночную цель.
После этого вновь пробежал взглядом по колоннам и заметил ещё некоторые любопытные головы, которые то тут, то там стали выглядывать из-за техники.
Пришлось вновь начать работать.
Отстреляв ещё магазин из пяти патронов, отметил, что больше любопытных и желающих вынести раненых и убитых с поля боя, нет. Вероятно, все поняли, что снайпер никуда не делся, а потому затаились.
— Пока перекур, — сообщил я, отдав Воронцову винтовку на перезарядку.